Разведка. «Нелегалы» наоборот. Сергей Брилев

[99].

      Но это в известной степени технические детали. Главное – масштаб, размах, амбиция. ОМС/СС ИККИ была организацией для своих времен весьма солидной. Только в её руководство входило 65 человек, а финансирование шло вне сметы Коминтерна. В одном из писем Димитрову указывалось: «Мы имеем еще второй текущий счет в Госбанке под названием «8-я база физкультурников из Спортинтерна» и производим по нему операции в тех случаях, когда указывать название «Коминтерн» нежелательно»[100]. В числе других «баз физкультурников» – отгороженные от внешнего мира высокими заборами с колючей проволокой производство фальшивых документов в подмосковных Подлипках, современный радиоцентр в Ростокино, а также, например, школа конспирации, тайнописи, шифровального и радиодела в Пушкино[101]. Кстати, через пункты связи Коминтерна передавались и шифротелеграммы «главных разведок» НКВД/НКГБ и РУ РККА[102].

      Масштаб! Размах! Амбиция! Еще какие! Но!

      Возглавлял ОМС ИККИ профессиональный революционер еще с дореволюционным стажем (перевозил литературу еще для Ленина). Звали его Иосиф (Осип) Аронович Пятницкий (Таршис). Его судьба? Конечно же, расстрелян как «немецкий шпион» в «чистки» 1938 г.[103] По Коминтерну пронёсся тогда настоящий смерч репрессий. Как указывают Линдер и Чуркин, «уже летом 1936 г. началась ликвидация спецшкол ИККИ, к 1938 г. были закрыты все учебные заведения Коминтерна, в том числе готовившие специалистов для нелегальной работы»[104].

      Если же взять «чистки», которые в НКВД проводили а отношении собственной разведслужбы, то упомянем такой факт: перед тем как её на 1939–1946 гг. возглавил Павел Фитин, в советской разведке было одиннадцать начальников и и.о. начальников. Из них только один умер свой смертью: Судоплатов (да и тот после войны отсидел). Не своей смертью, но в авиакатастрофе погиб Соломон Могилевский. Все остальных перемололи жернова репрессий и сокрытия репрессий путём проведения всё новых репрессий. До войны сгинули Яков Давтян, Рубен Катанян, Меер Трилиссер, Станислав Мессинг, Артур Артузов, Абрам Слуцкий, Сергей Шпигельглас, Зельман Пассов. После войны – Владимир Деканозов.

      Схожая ситуация – в разведке военной. Из тринадцати её довоенных начальников своей смертью умерли только Семён Аралов, Сергей Гусев, Арвид Зейбот и Филипп Голиков. Владимир Ауссен то ли пропал без вести в тайге, то ли всё-таки убит. Расстреляны – Георгий Пятаков, Ян Ленцман, Александр Никонов, Ян Берзин, Семён Урицкий, Семён Гендин, Александр Орлов, Иван Проскуряков.

      А впереди была – война…

      Собственно, война многое и расставила по местам. В своей книге «Спецоперации» Павел Судоплатов пишет:

      «В начале войны мы испытывали острую нехватку в квалифицированных кадрах. Я и Эйтингон предложили, чтобы из тюрем были освобождены бывшие сотрудники разведки и госбезопасности. Циничность Берии и простота в решении людских судеб ясно проявились в его реакции на наше предложение. Берию совершенно не интересовало, виновны или невиновны те, кого мы

100

РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 73 Д. 77 Л. 7 – в: Коминтерн и Вторая мировая война. Т. 1. С. 55.

101

Коминтерн и Вторая мировая война. Т. 1. С. 55.

102

Там же.

103

Историки СВР пишут: «Дело Пятницкого, «закрытое», казалось бы, с его смертью, неожиданно вновь «открылось» в конце войны. Советская контрразведка допросила офицера гестапо… Хайнца Паннвица. От него стало известно, что еще до нападения Германии на СССР гестапо не раз использовало фальшивые документы для дискредитации видных советских военачальников и политических деятелей. Он признался, что лично принимал участие в подготовке таких документов, в частности, против Пятницкого. Нацисты намеревались таким образом использовать царящую в Советском Союзе шпиономанию для того, чтобы сотворить «германского агента», будто бы пробравшегося в руководящую партийную верхушку. Но почему их выбор остановился именно на Пятницком? По очень простой причине: немцы знали, что через Пятницкого они нанесут удар по всему управлению кадров Коминтерна, которое наверняка будет уничтожено. Эта акция гестапо чем-то напоминала игру на кегельбане: если пущенный шар заденет одну фигуру, то свалятся и все остальные…» – См. История российской внешней разведки. Т. IV. С. 312–313. В своей книге «Большая игра» Леопольд Треппер добавлял такие детали: «В начале 1937 г. Пятницкого арестовали и предали суду как «германского шпиона». Правду об этом деле я узнал значительно позже, в 1942 г., когда, находясь в гестапо, я попал на допрос к человеку, в свое время организовавшему эту провокацию. Все документы, доказывающие «виновность» Пятницкого, были фальшивками, сфабрикованными германской контрразведкой. Нацисты задумали использовать царящую в Советском Союзе шпиономанию для того, чтобы сотворить «германского агента», будто бы пробравшегося в руководящую партийную верхушку… В Германии Пятницкого хорошо знали: после Октябрьской революции… он ездил туда нелегально. Гестапо арестовало двух активистов Компартии Германии, командированных Коминтерном… Обоих агентов удалось перевербовать, но они продолжали работать в немецкой компартии. Один из них по заданию гестапо сообщил в НКВД, что имеет доказательства предательской деятельности некоторых руководителей Коминтерна. Затем при его участии в Москву было переправлено досье на Пятницкого, «доказывающее», будто после Первой мировой войны тот вошел в контакт с одной из германских разведслужб… Вместе с Пятницким исчезли сотни ответственных работников Коминтерна. То была одна из лучших услуг, которую Сталин оказал Гитлеру!» – см. Л. Треппер. Большая игра…

104

Красная паутина. С. 619.