Разведка. «Нелегалы» наоборот. Сергей Брилев

перед заброской в тыл врага группы коминтерновцев. В обычных, ничем не примечательных деревенских избах, где жили «партизаны», как их называли всезнающие местные мальчишки, шла своя «национальная жизнь». Чехи, поляки, австрийцы, немцы имели возможность, разумеется, отдельно друг от друга в целях конспирации, разговаривать на родном языке, читать литературу и по вечерам, собравшись все вместе, напевать свои любимые мелодии и народные песни. Иногда молодые люди (а их было большинство) выходили на улицу, чтобы побросаться снежками зимой или сделать зарядку и побродить по лесной опушке под лучами весеннего солнца. Все эти «партизаны» были на учете в Коминтерне, и если НКВД требовалась помощь в плане организации спецотряда из иностранцев для подготовки к заброске в тыл фашистов, руководство советской разведки, в частности Павел Фитин, неизменно обращалось в ИККИ за такого рода содействием». Это – как раз про участников операции «Ледоруб».

      Вполне однозначно читается и объяснение Треппера о том, как он расширил контакты «Красной капеллы» после нападения Гитлера на СССР: «Я устанавливаю связи с организациями [французского] Сопротивления через представителя руководства Французской компартии Мишеля»[84]. В то же время в послесловии к советскому изданию книги Треппера кандидат военных наук, капитан 1-го ранга в отставке А.И. Галаган писал: «Что касается публикаций о «Красном оркестре», появившихся на Западе, то в целом можно сказать, что они носят тенденциозный характер, преследуя при этом явную цель – дискредитировать компартии западных стран, которые в годы войны помогали всем движениям Сопротивления, советской разведке в их борьбе против общего врага – фашизма»[85].

      Что было ещё до войны?

      Границы и лимиты

      На самом деле спор этот вечный. Где Коминтерн, а где советское государство? Можно ли их считать независимыми друг от друга? Или они с самого начала так и шли – рука об руку?

      Составители поистине фундаментального двухтомника «Коминтерн и Вторая мировая война» Н.С. Лебедева и М.М. Наринский категоричны: по крайней мере, в 1939–1941 гг. «руководство Коммунистического Интернационала являлось послушным инструментом Политбюро ЦК ВКП(б) и лично И. Сталина… В Коминтерне не оставалось возможностей для творческих поисков, товарищеских дискуссий»[86]. Впрочем, это – про атмосферу. А что по системе взаимоотношений?

      На самом деле проблема с «разделением властей» встала еще в 1920-е. Не так давно на страницах журнала «Власть» были опубликованы протоколы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) № 21 и № 27 за ещё 1921 г., которые содержали тезисы взаимоотношений между органами никакой не разведки, а внешнеполитического ведомства, Наркоминдела, и Коминтерна. Там, в частности, оговаривалось, в каких только исключительных случаях агенты Коминтерна могут пользоваться диппочтой и посольским шифром: «Безусловно, запретить всякую нелегальную деятельность как послам и ответственным должностным лицам Советских представительств за границей, так и

84

Л. Треппер. Большая игра…

85

Послесловие. Треппер.

86

Коминтерн и Вторая мировая война, Ч. I. С. 3.