Наследие Дракона. Дебора А. Вольф

так и будет. – На лице Измая появилась знакомая Дару ухмылка. – Но оно того стоит.

      С этим Дару не мог не согласиться. На мгновение он даже позволил себе подумать…

      Нет, это не для тебя.

      Он подпрыгнул, словно ужаленная лошадь, и встретился с горящим взглядом Рухайи.

      – Что?

      – Неужели она с тобой заговорила? – Измай бросил взгляд на вашаи. – Не знал, что она умеет это делать. Что же она сказала?

      Рухайя смотрела на них обоих с издевкой.

      Дару пожал плечами и уставился себе под ноги. Да, не для меня, – подумал он. – Конечно, такая, как она, никогда не могла бы мне принадлежать.

      – Кхутлани, – произнес он так тихо, как только мог.

      Его рот, уж конечно, был слишком мал, чтобы озвучивать столь громкие желания.

      Измай усмехнулся и потрепал его по волосам, как настоящий взрослый.

      – У нее довольно внушительная внешность, эхуани. Может быть, ты как-нибудь сходишь с нами на охоту? Чтобы ее прокормить, понадобится много мяса, она ведь еще растет.

      – На охоту… – Дару напустил на себя равнодушное выражение, и у него во рту появился привкус лекарственной горечи.

      – Да, на охоту. Думаю, ты уже достаточно взрослый. – Измай бросил на Дару оценивающий взгляд. – И сильный. Если ты сядешь на лошадь, то сможешь держаться рядом с нами.

      – Я… я… я еще ни разу…

      Измай пренебрежительно пожал плечами. Одного серебристого взгляда Рухайи хватило, чтобы он оставил детство позади, но Дару трудно было за ним угнаться.

      – Ты никогда еще не сидел на лошади, знаю. Я тебя научу. Это совсем несложно, Дару, честно. Ты ведь зеераниец и должен уметь ездить верхом. Ты – зеераниец, – повторил мальчик, будто это были очень важные слова.

      Гул толпы заставил их подойти к арке, открывавшей обзор на арену. Полностью обнаженный Таммас Джа’Сайани сидел верхом на Азуке, и они вместе исполняли танец кьядры. Едва ли не легендарный чалый жеребец синеватой масти двигался, как заговоренное серебро, как тень в бледном свете луны, а его шкура мерцала, словно серебряный колокол. Вашай Таммаса по кличке Дайруз, запрокинув голову, сидел у возвышения, и его грива цвета сажи с пеплом буквально поглощала солнечный свет. Глаза кота были полузакрыты, а рот приоткрыт. Вашай порыкивал, мурлыкал и подпевал мелодии.

      Азук подпрыгнул высоко в воздух, вставая на дыбы. Таммас широко раскинул руки, принимая вызов, и Дайруз разразился таким рыком, что по ногам Дару пробежала дрожь. Толпа ответила вашаю визгами, топотом, аплодисментами, воем шофаротов. Люди исполняли песню Зееры.

      Где-то на уровне костного мозга в Дару разгоралась тоска, и его рот наполнился горечью.

      Ты – такой же зеераниец, – упрямо твердило его сердце, повторив: – Такой же. Его дух взывал к той жизни, в которой отказывало ему тело.

      – А теперь представь, что Таммас – твой брат.

      Дару подпрыгнул от неожиданности и обернулся к Измаю. Старший мальчик тряхнул головой, его губы искривились в невеселой усмешке.

      – Представь,