Наследие Дракона. Дебора А. Вольф

ужаленная лошадь, побежал к шатрам.

      – Байидун дайелы! – крикнула Хафса Азейна, обернувшись через плечо.

      Она побежала следом за Аскандером.

      Много позже Ани подумала: Если ты видишь, что повелительница снов куда-то бежит, лучше всего помчаться в другую сторону.

      7

      Праздные гуляки разбегались от повелительницы снов, как тарбоки от дикой кошки, и поступали очень мудро. Отзвук ее тревоги прокатился по обоим мирам и сделался лишь сильнее, когда толпа расступилась и Хафса Азейна увидела, что произошло.

      Два охранника с каменными лицами заслоняли от атуалонца в зеленом платье молодую джа’акари, куртка которой была порвана, а на открытой коже горели красные отметины. Девушка просто сочилась гневом. Ее молодой вашай, самец угольно-золотого окраса, наотмашь бил хвостом и рычал, пытаясь пробраться мимо зеленоглазой Параджи.

      По всему было видно, что эта стычка закончилась для атуалонца плачевно. Он лежал лицом в песок. Две воительницы сидели у него на спине, а еще одна стягивала жгут на обрубке, который прежде был его правой рукой.

      Хафса обратилась к Курраану: Китрен, забери отсюда этого котенка, пока все не стало еще хуже.

      Курраан прижал уши к голове.

      Прошу тебя!

      На его девчонку напали. Эта смерть принадлежит ему по праву.

      Прошу тебя! – повторила Хафса.

      Сейчас кровопролитная битва между вашаями и чужеземцами походила бы на прогулку по пещере масляной змеи с зажженным факелом.

      Кот лишь слабо дернул кончиком хвоста, и его голос зазвучал очень мягко:

      Из-за тебя я потеряю лицо. В который раз. Если я на это пойду, между нами появится кровный долг.

      Договорились.

      Курраан зарычал. Юный кот ответил ему воем. Гнев рвался из каждой шерстинки на его стройном теле. Старший кот раскрыл пасть, с откровенной угрозой демонстрируя огромные, украшенные золотом клыки, и младший самец отступил, поджав хвост, рыча и оглядываясь через плечо.

      Барех говорит, что перед ним у тебя тоже будет кровный долг, – сказал Курраан Хафсе.

      Будете драться за мой иссохший скелет потом, – бросила она. – А теперь давай-ка разберемся с этой…

      Козлиной свадьбой?

      Женщина фыркнула: Лучше разобраться с этим прежде, чем сюда заявится Нурати…

      Толпа снова расступилась. На этот раз это было сделано не столько от страха, сколько в знак почтения к первой матери, которая грациозно проплыла вперед. Ее ноги были обнажены. Колокольчики висели на ее запястьях и лодыжках, а также были вплетены в волосы. Полупрозрачное льняное платье распахивалось при ходьбе, во всей красе демонстрируя ее круглый, как луна, живот и налитые груди. Умм Нурати, самая плодовитая первая мать в новейшей истории, являла собой живое воплощение реки Дибрис – красота и плодородие посреди грубого пустынного мира.

      – Даже ноги не волочит, – прошептала Ани на ухо Хафсе. – Вот уж действительно несправедливо…

      Хафса Азейна ничего не ответила. Она давно усвоила урок: «несправедливость»