Конституционно-правовой статус человека (гражданина) в России. Ж. И. Овсепян

в достаточной степени еще не изучен. Причем ряд авторов рассматривают их как права и обязанности “вне правоотношений” или же только как “элементы” правосубъектности, т. е. в виде предпосылки правоотношений. Вместе с тем есть основания отстаивать и иной вариант обсуждаемого вопроса – характеризовать общие права и обязанности также в составе правоотношений, но правоотношений особых, очень своеобразных. Во всяком случае, существенное значение принадлежит обоснованию того теоретического положения, что права и обязанности граждан, установленные на основе конституционных норм, – это не декларации, не просто предпосылки субъективных юридических прав и обязанностей, а сами – подлинные субъективные права и обязанности (хотя и особые, своеобразные). Но каким образом возможно обосновать указанное положение, если не обращаться к такой общей юридической категории, как правоотношение?»157.

      По мнению С. С. Алексеева, правоотношения представляют собой довольно сложный механизм. «Они состоят из нескольких “слоев” правоотношений, которые взаимодействуют друг с другом… Первый “слой” правоотношений в процессе правового регулирования – это общерегулятивные правоотношения… Общерегулятивные правоотношения выполняют в основном функцию по закреплению круга субъектов советского права, их общего юридического положения, статуса. Вместе с юридическими нормами они образуют ту основу, на которой затем складываются многочисленные и разнообразные конкретные регулятивные правоотношения… они не имеют точной “поименной” индивидуализации по субъектам. Для их возникновения не требуется иных обстоятельств (юридических фактов), кроме существования самого объекта – носителя общего права или общей обязанности»158. Обосновывая субъективный характер конституционных прав и свобод, их связь с правоотношениями особого рода – общими, общерегулятивными правоотношениями, С. С. Алексеев указывал также: «Если не видеть, что общим правам на положительные действия корреспондируют обязанности воздерживаться от нарушения субъективных прав, а общим обязанностям – право требовать исполнения этих обязанностей…», то можно заключить, что общерегулятивные отношения «это не конкретные, индивидуализированные связи между неопределенными лицами, а специфическое состояние, в котором находится данный субъект и которое определяет его общее положение по отношению ко всем другим лицам»159.

      Как уже указывалось, с 90-х гг. XX в. в России возникла новая волна практической широкой субъективизации основных (конституционных) прав и свобод и развития научной теории о субъективной природе конституционных прав и свобод. Это время начала радикальных преобразований советского социалистического режима, предпринятых М. С. Горбачевым в связи с его вступлением в должность Генерального секретаря ЦК КПСС. С этих событий отсчитывается современный (новейший) этап истории развития теории и практики конституционных прав и свобод, который может быть определен

157

Алексеев С. С. Общая теория права. С. 143–144.

158

Там же. С. 140, 141.

159

Алексеев С. С. Общая теория права. С. 142, 143.