Меньше поцелуя. Чечилия Валети

ь лет назад.

      В его голубых глазах была жесткость, которой раньше не было. Напряженность в осанке. Как будто он надел стальную броню с шипами, которая удерживает меня.

      Как будто я стала невидимой для его глаз.

      – Эльба, – Скил бежит ко мне, ухмыляясь – мы идем за мороженым. Пошли с нами.

      Сентябрьский солнечный свет отдавал теплом на моем лице, и кушать мороженое одно удовольствие. Арес и Милет идут к нам, что-то обсуждают, склонив головы.

      – А где Иония? – я спрашиваю, отвлекаясь, пытаясь выиграть время, посмотреть, придет ли Батт поговорить со мной. Я смотрела на него некоторое время, но он притворялся, что проверяет свой телефон.

      Я знала, что он притворяется. Приходится притворяться. Я уверена, что он меня видел. Он не может не волноваться. Это невозможно.

      Боль нарастает в груди.

      –Одри? – Скил обратился ко мне, – Иония не может прийти сегодня, мама навещает ее. Ты идешь?

      – Иди сам. Я найду тебя там.

      Скил вздыхает и, не глядя, я знаю, что он разочарован.

      – Батт опять капризничает?

      Я пожимаю плечами.

      – Да что с ним вообще такое? – Скил и Батт – приятели в футбольной команде. Хороший друг.

      – Ты мне скажи.

      – Он просто странный в последнее время.

      Расскажите мне об этом.

      Скил показывает на Ареса и Милета, и они уходят вместе, оставляя меня разгадывать загадку Батта.

      Тяжело дыша, я иду навстречу Ясеню.

      Да, он изменился во многом, и я должен признать, что не все изменения плохие.

      Он всегда был высоким мальчиком, но теперь он начал заполняться, его плечи широкие, а его грудь стала еще крепче. Его челюсть теперь квадратная, и это делает мягкость его рта еще более…

      Больше чего? Жар поднимается по моей шее. Что со мной происходит? Он мальчик. Мальчики не интересные. Они глупые, высокомерные, уродливые, неуклюжие и вонючие.

      – Батт, – громко говорю я и встаю перед ним.

      Его глаза сверкают, голубые как лед, обрамленные темными ресницами, и хорошо, может быть, этот мальчик не уродлив. Или неловко. Или может быть вонючий? Он пахнет слишком хорошо, как чистый пот и специи.

      Что касается глупой и высокомерной части… Присяжные все еще на свободе.

      – Эльба, – говорит он низким голосом, знакомым и чужим, глубже обычного.

      Почему это его голос заставил меня подрагивать.

      – Привет, Батт.

      У него темное пятно на челюсти. Это синяк? Иония сказала, что слышала как Батт вчера после уроков подрался.

      Я не могу в это поверить. Батт не такой, но чем больше я смотрю на него, тем более выразительнее выглядит синяк.

      Я прочищаю горло.

      – Хочешь мороженого? – Милет, Арес и Скил уходят.

      – Нет, я пас.

      Его голос всегда звучит хрипло, и сегодня я впервые почувствовала его голос на своей коже, как физическое прикосновение. Как такое возможно?

      Затем его взгляд опускается на мою грудь, темнеет, и я знаю, что он делает. Батт меня разглядывает.

      Шок возвращает меня в реальность. Я видела, как мальчики делают это все время, но он никогда не делал этого со мной. По крайней мере, раньше я этого не замечала.

      Потому что мы друзья. И лучшие друзья так не поступают.

      Тогда почему я очарована его губами, красивым очертаниями рта, тем, как он вытягивает свои губы в одну сторону, образуя кривую улыбку? Его глаза теперь прикованы к моему лицу, и он наклоняется ко мне, поднимая руку, словно хочет коснуться моей щеки.

      Потом он встряхивается, как во сне, и опускает руку.

      – Мне пора.

      И с этими словами он проходит мимо меня и выходит за школьные ворота.

      В кафе людно. Тем не менее, Иония и я находим полупустой стол в конце длинной комнаты и ставим наши подносы. Она получила бургер и картошку фри, ее стандартную еду. Девушка любит дешевую, жирную еду. Если бы я так ела, я поправилась бы на три размера.

      Она также качает бедрами в своих рваных джинсах, а на ногах грязные кроссовки. Все, что ее родители не позволяют ей иметь, когда она дома с ними, в Чикаго. Как она говорит, когда она с ними, она должна одеваться в юбки и высокие каблуки, делать прическу и вести себя как взрослая.

      И она богата. То есть богаты ее родители. Но когда она здесь, в Мэдисоне, живет со своей тетей, она может делать все, что захочет, и она довольно дерзкая. Она имеет список требований (к поцелуям), которым должны соответствовать мальчики.

      Только есть один мальчик, которого нет в списке, и все же он тот, кого Иония действительно хочет: Скил. Я знаю это, потому что она краснеет, когда он рядом, и смотрит на него, когда он не смотрит.

      И самое смешное, что он делает то же самое, когда она не смотрит.

      Это очень мило смотрится со стороны.

      У меня есть план