Феномен игры. Вадим Демчог

За это хорошо (в смысле сносно) платят. И за пару месяцев работы там можно хорошо жить год, а то и полтора, здесь. Время от времени сижу перед чистым листом бумаги, тщетно пытаясь справиться с душераздирающей игрой подсознания, что прорывается неконтролируемыми всполохами во сне и мощными пугающими выводами в бодрствующем состоянии. Большую часть времени провожу в одиночестве, не справляю дни рождения, не праздную встречи нового года. Всё кажется бессмысленным и не достойным внимания.

      И именно сейчас должно произойти что-то эпохальное, скажет кто-то из вас и не ошибется. Сцена тотально расчищена для выхода одного из главных персонажей моей творческой палитры. И вот, разрабатывая идею для радио-шоу (с радио «Европа Plus» поступает заявка на развлекательное шоу) с обратной стороны экрана компьютера мне внезапно постучали. Галлюцинация? Назовем этот эффект метафорой.

      Я, естественно, отозвался, и возник диалог. Он (или оно) стало представляться разными именами, и так возникла интрига, что тотально поглотила меня. Один за другим я стал накликивать диалоги, и так возник основной концепт – «Прямая трансляция из сумасшедшего дома», где один трогательный безумец каждый день просыпается в роли какой-либо исторической личности, гения или злодея, мужчины или женщины, иногда даже явления (Постмодернизм, Русский мат, Число Пи, Кот Шредингера, Золотое сечение, Любовь, Смерть и пр.). Как будто кто-то открыл шланг, и из него мощной струей стали выстреливать персонажи, и хорошо если бы вставали в очередь, так нет, всей толпой на один лист. Честно скажу, мне не хватало рук, чтобы записывать их истории и диалоги. И так, в моем допотопном компьютере, самой первой версии, уже накапливается штук пятьдесят жизней, и все рвутся на обложку, перекрикивая друг друга. Но проект нигде не берут, крутят пальцем у виска, говоря: «Это чистый диагноз, и вряд ли будет продаваться». Я обхожу c этой коллекцией (и кто-то из вас уже узнал в ней идею «Franky-show») все радиостанции Санкт-Петербурга, и везде слышу один и тот же приговор – не формат. Когда же список радиостанций будет исчерпан, я, забив творческий зуд транквилизаторами (хлордиазепоксидом, кажется) смирюсь, и забью всех своих несчастных деток в подземелье черного чемодана, и, более того, замурую в пыльном склепе мрачного подкроватья.

      Далее начнется буддийская эпопея и тотальное очарование третьим персонажем из коллекции моих главных учителей, ламой Оле Нидалом и его прелестной женой Ханной, что в датском стиле бесстрашных викингов начнут распаковывать играющий перед моим взором мир, как украшение моей собственной творческой радости. Я бомбардирую их вопросами о природе художественного творчества и харизмы, о методах воздействия на аудиторию, о формах защиты внутренней многоликости и дара перевоплощения. И так, в веселых буддийских поездах, что уже рассекают Россию вдоль и поперек, начнут возникать первые наброски к Самоосвобождающейся игре. Чуть позднее я определю этот текст как карту всей своей последующей жизни. И сегодня время от времени,