Проблемы кодификации корпоративного и вещного права. Е. А. Суханов

традиционному «принципу пропорциональности» взносов в имущество корпорации и прав и обязанностей участника, а также неограниченное участие в этом тайном соглашении любых третьих лиц на любых условиях, о которых им удастся договориться с контрагентами. Иначе говоря, такое «третье лицо» (возможно, инвестиционный банк, а возможно – и высокое должностное лицо, которому закон запрещает участие в предпринимательской деятельности, не говоря уже о лицах, «отмывающих» незаконные доходы) получает неограниченную возможность вносить (или не вносить) в его капитал любые (в том числе, например, чисто символические суммы или иное имущество) в «обмен» на любые выгоды и даже полное освобождение от какой-либо ответственности по общим долгам. По мнению его разработчиков, это вполне соответствует основополагающим рыночным принципам свободы договора и невмешательства кого-либо в частные дела.

      Следует отметить, что столь странная юридическая конструкция не имеет ничего общего с англо-американской конструкцией «партнерства» (компании) с ограниченной ответственностью (Limited liability partnership/Limited liability company, LLP/LLC), которую иногда пытаются представить в качестве аналога российского «хозяйственного партнерства». Существующие с 2000 г. английские LLP являются юридическими лицами (в отличие от других партнерств), объединяющими исключительно лиц свободных профессий либо мелких инвесторов, и не могут быть формой крупного бизнеса. Их преимуществами являются ограниченная ответственность всех участников (невозможная в обычных партнерствах – в general partnership, т. е. в полном товариществе и в limited partnership, т. е. в товариществе на вере, или коммандитном) и налоговые льготы. «Непропорциональность» вкладов и прав на дивиденд и участие в управлении допустимы в них лишь как исключение; в них недопустимо и участие «третьих лиц», и «тайна корпоративного соглашения».

      7. Современное западноевропейское корпоративное право рассматривает корпоративные соглашения исключительно как «договоры, связывающие право голоса» (Stimmrechtsbindungsverträge, conventions de vote). При этом общепризнанна их обязательственно-правовая природа, что означает их обязательность только для их сторон, но не для корпорации в целом (следовательно, в случае нарушения такого договора результаты голосования и принятые корпорацией решения остаются юридически действительными и не могут быть оспорены по этому основанию). Здесь не признается возможность участия в них третьих лиц, не являющихся членами корпорации, ибо эти последние путем получения господства над голосами участников могут получить и возможность влиять на решения корпорации, риск и последствия которых будут нести не они, а участники корпорации[20]. Современное законодательство обычно закрепляет их публичность (см., например, ст. 2341-ter Гражданского кодекса Италии в редакции 31 мая 2010 г.). Такими договорами во всяком случае нельзя менять императивно закрепленную законом структуру корпорации, лишать других лиц права голоса, покупать чужие голоса, либо иным образом злоупотреблять предоставленным

20

См. об этом: Priester H.-J. Drittbindung des Stimmrechts und Satzungsautonomie / Festschrift für Winfried Werner. Berlin; New York, 1984. S. 663 fit.; Schmidt K. Kommentar zum GmbH-Gesetz. Köln, 1988. § 47. Rz. 34.