Бренчальщик. Александр Николаевич Лекомцев

занимался своим делом. Грузный мужчина, на одной из многочисленных лавочек, из пластмассового стаканчика пил минеральную воду. У его ног стояло несколько штук двухлитровых бутылок с живительной влагой. Рядом с ним сидели двое, уже изрядно подвыпивших парней, откупоривали очередную бутылку с водкой. Когда Грузный отворачивался от них, с некоторой застенчивостью, они снисходительно наполняли спиртным и его чеплашку.

      Грузный, своевременно отвлекающийся от пейзажа, обозримого с борта теплохода, как ни в чём не бывало, короткими глотками отправлял в своё нутро халявную водку. Это удивляло парней, потому что Грузный даже не морщился, не крякал и ни чем не закусывал. А вот их лица искажали гримасы. Ведь в их нутро водка шла, но не «ясным соколом, а осиновым колом». Некоторые пью не потому, что хотят, а по той причине, что надо, что так принято. Их юные организмы не желали принимать зелья оборотного, но они со слезами на глазах и стонами заставляли себя выпить ещё… чуток.

      Неподалеку, на соседней скамейке, солидная дама с умилением кормила сосисками и пирожками белую болонку. А по соседству с ней – трое мужиков азартно играли в карты, кричали, спорили.

      – Это не валет, Гриша, а дама!

      – Так почему же у неё на физиономии усы?

      – Это особенная, модная женщина. Картишки-то иностранные,– его слова прозвучали глухо и сокровенно. – Мы сейчас все живём по-ихнему!

      Но Тихайлов, он же Мунин, услышал такое утверждение от незнакомого человека и в корне с ним не согласился. По той простой причине, что в Воропании и стихийно, и, в какой-то степени, организованно развивался весьма и весьма своеобразный капитализм, не похожий ни на какой другой. Оригинальный, во имя… ну и так далее. Президент напомнил им, что, к примеру, вовсю переименовывались аэропорты, железнодорожные вокзалы, стадионы, пляжи и многое другое… Им некоторые представители народа при помощи голосования давали имена уважаемых людей.

      Но первый человек государства скрыл от представителей народа, что такие переименования – великий простор для воровства. Многое происходило такого, что у неимущих, нищих и просто бедных вызывало более, чем удивление. Разница между зарплатами работяги и даже средней руки чиновника была огромной. Какой-нибудь никчемный чинуша, вполне, мог заработать в месяц не в двести, а в четыреста раз и более, чем, к примеру, горняк или строитель.

      Мужики срочно остановили игру в карты, изумлённо посмотрели на «чудилу» и популярно, не перебивая друг друга стали объяснять президенту, что если он не окончательный идиот, то полный дурак. Но, вполне, может быть и другое. Допустимо, что перед ними инопланетянин, который практически ничего не знает о том, что происходит в стране. Скорей всего, потому, что ориентируется на самого разного и рода телевизионные, как бы, политические шоу и странные и дикие выступления президента по «ящику».

      – Но ведь в столице знают, что говорить и показывать, – почти миролюбиво возразил президент.– Всё для