Эхо прошлого. Книга 2. На краю пропасти. Диана Гэблдон

Теперь в голосе Мюррея звучало любопытство. Уильяму тоже, в общем-то, хотелось узнать, кто такой этот самый Тайенданега и кем он приходится бывшей – или не совсем бывшей? – любовнице Мюррея. Хотя, нет, не любовнице. «Я больше не женат», – говорил он. Значит, жене. Уильям вспомнил Маржери и слегка посочувствовал Мюррею. Последние четыре года Уильям почти не думал о ней, и ее образ поблек с годами, разъеденный горечью. Какая-то жидкость бежала по его лицу – то ли пот, то ли слезы. Должно быть, он сошел с ума. И что поделаешь?

      Мухи теперь не кусали, а с жужжанием лезли в уши. Уильям сосредоточенно вслушивался в их гудение, убежденный, что они хотят сообщить ему что-то важное. Он слушал очень внимательно, но разбирал только бессмысленное сочетание звуков. «Шоша». «Ник». «Осонни». Впрочем, последнее было словом, и он его знал! Оно означало «белый человек». Значит, мухи говорили о нем?

      Он неуклюже почесал ухо, разогнав мух, и снова услышал слово «чистилище».

      Поначалу он не смог вспомнить значение этого слова, и оно привиделось ему, покрытое мухами. Мало-помалу он начал осознавать окружающее: блестящий на солнце лошадиный круп, две полосы в пыли, прочерченные… чем? Вещь, сделанная из… постели, ах нет, из парусины. Его спальный мешок, намотанный на два оструганных деревца, волочащихся по земле… «Волокуша» – вот как это называется. И кошка, там еще есть кошка. Она через плечо смотрит на него янтарными глазами и скалится.

      Теперь с ним заговорила и кошка.

      – Ты сошел с ума, понимаешь?

      – Понимаю, – прошептал Уильям. Ответ кошки, произнесенный с шотландским акцентом, он уже не разобрал.

      Он наклонился, чтобы лучше слышать. И словно поплыл по плотному, как вода, воздуху прямо в ее открытый рот. Внезапно стало легче: он не двигался, но его что-то поддерживало. И кошки больше не было видно… Он лежал на земле, лицом в траве и грязи.

      Снова донесся раздраженный голос кошки:

      – Твое чистилище? Думаешь, ты сможешь выбраться из него, идя назад?

      «Нет. Незачем», – думал Уильям, ощущая покой.

      Глава 38. Простые речи

      Девушка задумчиво пощелкала ножницами.

      – Уверен? – спросила она. – Будет жаль, друг Уильям. Удивительно яркий цвет!

      – Мисс Хантер, я думал, вы сочтете его неподобающим, – улыбнулся Уильям. – Говорят, квакеры считают яркие цвета слишком вызывающими.

      Единственным цветным пятном на ее кремовой и серой одежде была бронзовая брошь, скреплявшая концы платка.

      Она укоризненно посмотрела на него.

      – Нескромный узор на платье – совсем не то же, что дар Божий, который следует принимать с благодарностью. Разве синешейки выдергивают свои перья, а розы сбрасывают лепестки?

      – Сомневаюсь, что у роз бывает зуд, – почесав подбородок, возразил Уильям.

      Его борода – дар Божий? Что-то новенькое. Впрочем, это недостаточно веский аргумент, чтобы он продолжал носить бороду. Неудачного цвета, она росла быстро, но скудно. Уильям неодобрительно посмотрелся в скромное квадратное зеркальце, которое держал в руке. Он ничего не мог поделать