Глушь. Ольга Шипилова

своими мечтами и чаяниями родителей искала человека далекого от литературы и считающего творцов ее истинными небожителями. Одним словом, он искала своего Глеба. Уверенного в себе, стильного, дерзкого и крепко стоящего на ногах. В свою очередь Глеб, давно имеющий хорошую работу на радио, прекрасное увлечение фотографией, трезвый взгляд на жизнь, когда встретил хрупкую ранимую и очень трогательную Полину, всем сердцем попытался защитить девичью неловкость, в роли которой выступал Полин талант, от тягот мира. Стихотворный дар Полины был чужд Глебу. Стихов он никогда не писал и, кажется, по своему внутреннему желанию даже не почитывал. Нет, конечно, это случалось в школьные годы, когда пожилой учитель литературы печально смотрел на Глеба и дрожащими от негодования губами шептал: «Как же так?! Боюсь, вы, молодой человек, если продолжите аннигилировать своим поведением мои занятия, рискуете на всю жизнь остаться неучем, бездарью, а возможно, что еще ужаснее, самым настоящим мужиком!» С «неучем» и «бездарью» Глеб сживаться как-то научился, а вот перспективы прослыть мужиком уж никак не хотел.

      Но только с приходом странного, точно сотканного из звездного сияния, слабого, голубоглазого существа, Глеб начал делать попытки понимать поэзию. И чем больше Полины становилось в его жизни, тем больше Глеб увлекался творчеством Полиных собратьев по перу и ее самой. Оказалось, это очень тяжкое дело и немного неземное. Глеб сильно переживал, когда Поля не брала конкурсы, и безумно радовался ее победам. Триумфы, правда, случались нечасто, поэтому, когда невеста сообщила о приглашении на литературный фестиваль, Глеб, не колеблясь, принял известие стойко, зная что для нее это очень важно, а для его «фотостаричка» – даже полезно. В своем информационно-техническом отделе Глеб прослыл таким порядочным занудой, что, когда сообщил о своем незапланированном отпуске, коллеги, заядлые атеисты, перекрестились, радуясь возможности отдохнуть от его педантичной надоедливой пытливости хотя бы десять дней.

      Месяц пролетал головокружительно быстро. Глеб, как только получил новость о предстоящей поездке, с точностью военнослужащего собрал сумку, больше походившую на вещмешок, рационально посчитав, сколько средств, предметов гигиены и гардероба может потребоваться в пути и пребывании на фестивале двум молодым ребятам, не обремененным условностями возраста и привязанностями быта. Полина, наоборот, мучила себя и свою сумку ежедневными поисками оптимального количества красивых и правильных вещей. Она несколько раз в день погружала в нее концертные костюмы и тут же извлекала наружу, потом долго сидела на полу, о чем-то думала и снова бралась за сумку. Для Глеба попытки сборов своей невесты были и смешными и раздражающими одновременно.

      – Нет, – пожимал плечами Глеб, – я просто в толк взять не могу, в чем заключаются твои проблемы?!

      – Ну как же ты не понимаешь, – хмурилась маленькая, похожая на школьницу, Полина, – это же