Луч Светы. Журнал. Выпуск 5. Декабрь. Светлана Королева

на стуле, который не скрипел (новенький почти стул) и испытывал чувство почти такого же характера, что и у этих двоих. Грязненько, конечно, это выглядело, но это – жизнь. Только Васенька не знал, что за ним подсматривают. А узнал – ему бы не с руки стало. Он бы весь мир возненавидел. Ведь как это, если в момент, когда ты творишь – за тобой следят. Поэт Языков, живший во времена Пушкина, вообще не мог сочинять стихи, если в соседней комнате кто-то был. Также и Васенька – не смог бы ничего. Слава Богу, он не знал, что они – не одни сейчас… А кто это был… Какая вам разница. Все равно же вас там не было. По крайней мере, на стульчике сидел и слегка покачивался тот, от кого зависело, когда заканчивается перерыв.

      Но хуже другое – еврейке так хотелось в этот момент сказать Васе нечто очень важное. И желание это родилось у нее от той нежности, от того безумия, которое проснулось в Васеньке и которым он не управлял.

      И хотя после того, как все случилось, он опять стал прежним, стеснительным мальчиком, она не могла забыть это. Лежала и думала: «Он – не Петя Щебетов. Он – нежный. И у него такие искренние стихи.» И то, что мальчик, смущенно застегивающий брюки, влюбленный в нее сейчас, что естественно, ни о чем не догадывается – мысль эта не давала ей покоя. А сказать, предупредить не могла, потому что тому, кто следил, это бы не понравилось..