Ответная операция. Василий Ардаматский

на Запад, и тогда осложнится работа всей группы. Вы понимаете это, товарищ Посельская?

      – Да, понимаю, – тихо ответила Наташа.

      – В музее вы как будто ошибки не сделали, но риск все же был допущен.

      – Какой же риск? – удивилась Наташа.

      – А что, если Августа Мильх тоже соучастница?

      – Но все, что мы знаем о ней, против этого! – горячо возразила Посельская.

      – И все же: а вдруг?

      – Вдруг – это не логика! – запальчиво сказала девушка.

      Полковник засмеялся:

      – Видите, вы даже здесь горячитесь. Спокойней, товарищ Посельская, осторожней, тоньше, умней…

      – Совет принимаю, – тихо произнесла Наташа.

      – Только это от вас и требуется. – Полковник заглянул в свои записи и посмотрел на Рычагова. – Теперь о делах ваших, товарищ Рычагов. Значит, эти французские журналисты знают майора Хауссона?

      – Безусловно. И все, что они говорили о нем, сходится с нашими данными. Между прочим, они сказали, что журналисты дали Хауссону ироническое прозвище «Отец русских перебежчиков».

      – Неплохо, – усмехнулся Семин.

      – На пресс-конференциях перебежчиков он неизменно присутствует. Но делает вид, что только присутствует…

      – Так… А где находится контора Хауссона, они знают?

      – Они говорили про какую-то зону «Игрек». Там размещено все, что американцы хотят спрятать.

      – Это мы знаем и без французов. Имеются данные, что у Хауссона есть еще одна контора, где-то в центре Западного Берлина. Нужно побольше узнать о самом майоре. Где он живет? Куда ездит? С кем дружит?

      – Попробуем… – тихо обронил Рычагов.

      – Вы думаете остаться бельгийским журналистом?

      – Да, еще дня три.

      – Точно установлено, что подлинного журналиста из этой бельгийской газеты нет?

      – Абсолютно точно. Он отозван полгода назад. И действительно, эта газета испытывает материальные затруднения. Ей уже не до корреспондентов в Берлине. И потом, ничего плохого для газеты я не сделаю. Более того, я еще ни разу не произнес ее названия. И постараюсь не произносить впредь.

      – Хорошо. – Полковник Семин помолчал. – Неплохо бы познакомиться с каким-нибудь американским корреспондентом, причем с таким, который погрязнее.

      – Я уже думал об этом, – сказал Рычагов. – Французы назвали мне фотокорреспондента Отто Стиссена, обещали познакомить с ним. Его прозвище среди газетной братии Дырявая Копилка. Это за то, что он всеми способами пытается сделать бизнес, но все пропивает.

      Полковник засмеялся:

      – Вот злоязыкое племя!.. Да, познакомьтесь-ка с этой Дырявой Копилкой. – Полковник посмотрел на Субботина: – Ну, коммерсант, теперь о ваших делах. Пока что вы ввели нас в расход и грозитесь ввести в расход еще больший.

      – Этого следовало ожидать, – мрачно произнес Субботин.

      – Весь вопрос в том, кто он, ваш американец, по чину и званию? Стоит ли он таких затрат?

      – Я уже сказал: судя по всему, он из среднего