Кто ты, человек?. Семён Морозков

компанию уже ждала Шурочка.

      Майский вечер задувал в открытое окно запахи поздней весны. Пока пили чай, в сторону вагона-ресторана и почти сразу же обратно, покачиваясь, прошла женщина в бордовом платье. Она с видимым усилием несла в свой вагон очередные два стакана чая. Проходя мимо, чуть споткнувшись, она даже пролила чай. Со словами «пардон, товарищи дорогие» продолжила свой путь.

      Все в купе прыснули, настолько это все выглядело забавно и одновременно нелепо. Почти сразу попрощавшись, убежал к своим корсарам Петропавлов.

      Мерное позвякивание квартета ложечек в стаканах означало, что чай выпит. Пассажиры собрались в коридоре, все готовились к выходу из вагона. Пока Стас снимал чемоданы с полок, Сахаров собрался духом и, улучшив минуту, спросил Шуру будет ли она не против встретиться на днях, погулять в парке, пойти в кино. Вышло неубедительно, коряво даже. Девушка на мгновение помедлила, как показалось Сахарову, обдумывая предложение, а после вежливо объяснила, что не свободна, «хотя рада их приятному знакомству». Толя улыбнулся, попытался сделать вид, что ему почти все равно. Но это тоже получилось неубедительно. Хорошо, что Стас вышел в коридор и, как бы невзначай, поставил между ними свой огромный чемодан.

      Сахаров пытался отвлечься от мыслей о попутчице. Состав замедлял ход, уже виднелась станция Ярославль-главный. Анатолий посмотрел на часы, они показывали 20:25.

      Спецвагон, 19:00

      В дверь постучали. Три коротких стука через два длинных, опять три коротких. Сотрудники, удостоверившись через смотровое окно, что в тамбуре никого нет, осторожно открыли входную дверь. Перед дверью стоял поднос с тремя стаканами чая.

      Станция Ярославль, 20:30

      Вечерело. Состав медленно-медленно тянулся вдоль перрона. Из репродуктора доносилась знакомая мелодия. Бернес душевно пел: «…мы за мир, за дружбу, за улыбки милых, за сердечность встреч…». Но встречи никакой не было. Вернее, на станции царило какое-то странное оживление. Наконец поезд остановился. Только что прибывшие пассажиры заполняли перрон, постепенно загромождая его тюками и чемоданами. Безногий инвалид на низенькой тележке, с усилием загребая деревянными утюжками, катился по перрону вдоль состава. Из бокового кармана клетчатого, грязного и несоразмерно большого пиджака торчал бутылек «беленькой». На секунду возникший римский профиль калеки как-то совсем не вязался с тем жалким образом, который можно было себе представить для человека в его положении. Вероятно, это был один из первых пассажиров прибывшего поезда.

      Вокруг нового здания вокзала¹¹ виднелись старые постройки: частью законсервированные, с забитыми окнами, частью – полуразрушенные. У одного из этих зданий буквально в нескольких десятках метров от железнодорожного полотна толпился народ. Некоторые из стоявших, видимо, только сошли с поезда. Рядом экскаватор с забранным под самое днище ковшом. Несколько милиционеров гуськом бежали по перрону. Еще несколько железнодорожников кричали что-то в сторону паровоза. На

11

Новое пассажирское здание вокзала было построено в 1952 году. В годы войны станция Всполье была решающей для всего Северо-Западного направления. Она являлась распределительной для Калининского, Западного и Северо-Западного фронтов. Отсюда отправлялись грузы для бойцов, защищавших обе столицы. Через Всполье вывозили жителей блокадного Ленинграда. Этот этап в истории вокзала отражён в романе «Два капитана».