Сколько стоит корона. Катерина Коновалова

под какой личиной скрывается и чего хочет.

      Правда, с последним пунктом было практически однозначно понятно – власти. Во все времена и во всех странах ведьмы желали заполучить власть, чтобы открыто, не таясь творить свою магию. А значит, Эйрих был в опасности – снова.

      Если бы речь шла о врагах, подкрадывающихся к королю с мечом, с отравленным вином, со злодейскими планами измены, Дойл бы не переживал. Он умел справляться с тем, что касалось интриг и войн. Но магия была за пределами его возможностей. Злые языки не раз называли его колдуном, продавшим душу силам зла, но он не владел и искрой магии. Кроме того, она знал, что против волшебства сталь бывает бессильна.

      Состоялся последний в этом году турнир, и тем же вечером начиналась целая череда пиров и приемов – король праздновал конец удачного, благополучного, благословенного года с размахом.

      – Милорд, – полузадушенным шепотом сказал Джил сзади, отвлекая Дойла от его мыслей,– вам пора одеваться на пир.

      Он обернулся так резко, что мальчишка с испугом отпрыгнул назад, врезавшись спиной в столбик кровати. Дойл вздохнул и сказал мягче, чем собирался:

      – Так подавай костюм.

      Джил закивал и бросился собирать наряд. Дойл не стал дожидаться его неуклюжей помощи и оделся сам, только вот сапоги надевал мальчишка – как Дойл бы ни старался, он не сумел бы дотянуться до своих ступней и обуться.

      Зеркала у Дойла отродясь не было, но он и без него знал, что парадный костюм сидит на нем куда хуже, чем доспехи – королевский кузнец знал свое дело и ковал броню точно по фигуре Дойла, чтобы ничто в бою не мешало. А вот королевский портной, похоже, задался целью как следует его разозлить – каждый новый костюм был неудобней предыдущих и лучше предыдущих подчеркивал все изъяны своего владельца.

      Почесав шею под жестким воротничком, Дойл прошипел:

      – В тюрьму брошу скотину.

      На самом деле, конечно, не бросит – Эйрих обожал этого портного и сильно расстроился бы, окажись он в тюрьме.

      – М-милорд! – раздалось сзади.

      – Чего еще? – спросил Дойл.

      – Милорд, позвольте поправить? Вам бы распороть здесь один шов на рукаве, чтобы было удобней.

      Джил выглядел обыкновенно-испуганным, но достаточно уверенным, так что Дойл кивнул – хуже однозначно не будет. Джил взял со стола небольшой кинжал и аккуратно, словно и правда знал, что делает, подцепил какую-то нитку на камзоле, отложил кинжал и потянул ткань. Давление на вывернутую лопатку прошло. Дойл пошевелил здоровой рукой, чувствуя, что обретает привычную подвижность, и заметил:

      – Похоже, ты не так бесполезен, как кажешься на первый взгляд.

      Мальчишка просиял, а Дойл направился в пиршественный зал. Не обращая внимания на взгляды придворных, он занял место по левую руку от короля.

      – Как самочувствие, брат? – тихо спросил Эйрих, пользуясь тем, что их пока никто не слышит, и откладывая в сторону формальности.

      – Мечтаю прирезать твоего