Свет во тьме. Книга первая. Мир Абсолюта. Елена Александровна Кашина

близко подступали стоящие среди сугробов голые деревья, дорожку тускло освещали разноцветные лампочки. Разрумянившаяся на морозе, Катя была необычайно хороша; к лицу ей были связанные старшей мамочкой красивые свитер и шапочка.

      Остановилась, наклонилась, чтобы завязать шнурок на ботинке.

      – Дай, я, – Георг опустился на одно колено.

      Она смотрела растерянно. Он выпрямился, посмотрел с нежностью и ласково прикоснулся губами к её губам. Это был их первый поцелуй, робкий и трогательный.

      Ночью не спалось. Она лежала с открытыми глазами, улыбалась, вспоминала вечер, их поцелуй. На соседних койках крепко спали две её подруги.

      На следующий день, выходя из школы после уроков, в окно вестибюля она увидела стоящего перед входом Георга. Остановилась, поспешно открыла сумочку, чтобы пропустить подруг, стала копаться в ней, и вышла последней. Подошёл Георг; пошли в направлении стадиона.

      – Что будешь делать?

      – Пойду на репетицию, потом буду убирать в комнате – моя очередь. А ты?

      – Буду учить. В девять часов приходи к мосту. Хорошо?

      Согласно кивнула.

                                                          * * *

      Зима в том году наступила рано, и была для этих мест на редкость суровой – морозы, обильные снегопады. Георг и Катя с нетерпением ждали наступления каникул, чтобы отправиться в горы. Георгу не терпелось познакомить её со своими друзьями – альпинистами, показать всё то, что любила и чём жила его душа. Наконец пришла эта пора и Катя впервые одна – без учителей и воспитателей – покидала стены школы. Доктор тревожился:

      – Смотри, Георг, отпускаю под твою ответственность. Чтобы сразу после встречи Нового года вернулись.

      Они радостно улыбались, выслушивая наставления Доктора.

      Экипировка у них была собрана заранее: шерстяное бельё, тёплые носки, варежки, спортивные костюмы, защитные очки, толстокожая обувь. Лыжи, палки, лыжные ботинки, кошки, ледорубы можно было взять напрокат в альпинистском приюте.

      Загрузились в двухместный аэролёт, и через час уже были в горнолыжном комплексе. Аэролет загнали в ангар, а сами, взяв напрокат лыжи, на кресельном подъёмнике поднялись выше в горы и на лыжах направились к ярко освещённой солнцем горной вершине. Шли быстро и легко. Мороз пощипывал щёки; брови и ресницы закуржавились инеем. Потом другим подъёмником поднялись на открытое, широкое ровное плато, где разместился еще один горнолыжный комплекс. Не задерживаясь здесь, опять встали на лыжи, и вскоре вдалеке возле выступающих из снежного покрова голых скал увидели домики лагеря альпинистов.

      Навстречу им трусил большой сенбернар. Пёс с разбегу бросился на грудь Георга, норовя лизнуть в лицо, а тот, со смехом, отбивался. Подбежал к Кате, обнюхал, побежал следом за ними.

      – Он всех встречает…

      В лагере собрались люди пожилые, молодые, совсем юные, как Георг с Катей, и дети, которых родители с малых