Держать носом на волну. Сергей Гагаев

не знаю. Не уверен… Я их с детства не вспоминал. С чего бы так?

      – И я не знаю, право… Как-то происходит, что созвучия слов, мелодии, краски, запахи, падающий под разным углом свет, сочетания предметов, последовательность событий образуют замысловатые построения в нашей жизни. Всякий раз они неповторимы. Сами они собираются в узор, как стеклышки в калейдоскопе или их сотворением кто-то руководит? Я не отвечу, – Дмитрий затушил остаток сигареты.

      Олег осмотрелся по сторонам и хмыкнул, глядя на Дмитрия.

      – Ну, ты загнул! Этак, мы договоримся, что любая вещица, пылинка и …, ну, хотя бы эта бесполезная для нас мясорубка, (зачем ты ее сюда притащил? выкинуть ее на помойку и дело с концом), играют роль в нашей жизни, причем, может быть, не последнюю.

      – Как знать? Может и главную, – усмехнулся Дмитрий, – Хотя, если брать в расчет этого динозавра мясорубочных работ довоенного производства, то вряд ли.

      – Этот факт трудно оспорить. Но не уводи в сторону. Я рассказал, как было дело. Теперь – твоя очередь. Я весь во внимании, сударь!

      – Опять же. Стреляные гильзы от карабина. Ведь их могли запросто выбросить, но почему-то не сделали этого. И охотничьи патроны. Ну, зачем они здесь так долго валялись? – Дмитрий полез, было, в карман за новой сигаретой, но остановился и махнул рукой, – Все это потому, потому что нужно. Кому? Не знаю.

      Дмитрий повернулся назад, взял в руки дрель и, покрутив ее пропеллером перед Олегом, сказал:

      – Олежек, видишь сверлышко? Оно дало нам патроны.

      – А нельзя ли популярно для невежд…

      – Конечно. Представь, я все мозги вывихнул, как мне приспособить эти охотничьи патроны для наших нужд? Ни черта не придумывалось, но я был уверен, что выход есть. – Дмитрий соскочил на пол, – Сегодня рано утром мне приснился сон. Будто я – мальчишка и в саду бабушки, играю в индейцев, крадусь с одноствольным ружьем среди цветущих яблонь. Я осторожно отодвигаю ветвь и прицеливаюсь в пташку. Слышу биение пульса. Плавно выдыхаю и в паузе межу ударами своего сердца нажимаю на спуск. Все, как было однажды в реальной жизни.

      – Ну, ты – гад! Ты что, птичек, что ли в детстве убивал? Зачем? – Олег в упор смотрел на Дмитрия, – Они же лучше всех нас вместе взятых! Я тебе морду набью! – лицо его раскраснелось, это было видно даже при скудном освещении.

      – Это случилось один единственный раз. Так – без дела. Не думай… То есть на охоте потом, я много раз добывал птиц, но это другое… А это был воробышек. Я взял его в руку – перышки растрепались на грудке, глаза полузакрыты, капелька крови на клюве. Я не знал, зачем я это сделал. Куда вошла дробинка – не видно, – Дмитрий замолчал, задумавшись, – Так иногда провалишься в пропасть воспоминаний, давно забытые события становятся реальностью и вздрогнешь невольно, когда очнешься и подумаешь: «Господи, как давно это было! И забыто давно. И было ли в действительности? А вот, на тебе, вспомнилось. Зачем?»

      – Да не зачем! Живодер ты, вот и весь сказ!

      – Нет,