Московский автономный округ, или На краю Чукотки. Город Менск (зборнік). Сергей Тымнэттыкай

вне вольера…

      Но вот же они, прямо за окном!

      Вынтэнэ зачаровывали пейзажи крайней Чукотки. Все эти рощи экзотических деревьев, луга, покрытые невиданными цветами, неестественно тёплые реки…

      Интересно, как выглядели эти места триста лет назад? Должно быть, непролазный лес. С волками, медведями, рысями…А среди берёз неслышно крались охотники-московиты. За спиной – примитивный мушкетик, а в руках – заточенная алебарда. Ею охотник надрезает кору и на землю проливается чистый, словно слеза, берёзовый сок. Московит припадает к разрезу ртом и пьёт.

      Именно берёзовым соком восстанавливали московиты мужскую силу. “Где же я это читала?” – подумала Вынтэнэ. Кажется, в свидетельствах первопроходцев. Они ещё застали древние обычаи туземцев.

      Страшно подумать, что сделали чукчи с этим первозданным краем! Леса вырублены под корень, реки загрязнены промышленными отходами…

      А туземцы, былые хозяева этих мест? Согнаны и ассимилированы. Забыты традиции предков, забыты народные промыслы. Даже московский язык вытеснен из обихода – всюду слышен один лишь чукотский.

      Иногда Вынтэнэ становится стыдно. Стыдно за страну, за соотечественников…Предки Вынтэнэ были воинами. Они лично участвовали в усмирении Москвы и Казани. Нападали на туземные стойбища, угоняли скот, убивали мужчин, насиловали женщин…Теперь об этом стараются забыть. В школьных учебниках пишут, будто Москва добровольно вошла в состав Чукотки. И дети верят. Ибо трудно представить, чтобы смешной неуклюжий московит – персонаж анекдотов – мог или захотел противостоять чукчам. Он ведь только и умеет, что повторять: “Моя знай, наш столица – Анадырь! Моя хотеть многа учиться, чтобы быть как чукча!”

      В купе заглянула проводница.

      – Мы уже подъезжаем, – сообщила она. – Через полчаса закрываю туалеты.

      2. Город Москва

      Москва разочаровала Вынтэнэ: после Анадыря с его сорокаэтажными ярангами, подвесными автодорогами, подземным поездом на Канчалан, городом её не назовёшь. Скорее, городок или даже посёлок. Население – тысяч десять, не больше.

      Весь центр застроен панельными пятиэтажками. Посреди – бесформенная яранга местного совета – “парламента” Московского автономного округа. Чего в нём такого “автономного”, было неясно. Обычная административная единица, как десятки других.

      Да и прохожие на вид мало отличались от жителей Тюмени или Читы.

      Где, Вынтэнэ, тот сказочный город, который так часто тебе снился? Экзотический и шумный, с бревенчатыми избами…На улицах белобрысые круглоглазые детки водят “хороводы” и играют в “чехарду”. Женщины в “кокошниках” поют протяжные песни. А мужчины в “картузах” сидят на “завалинках” и играют на балалайках. Где та Москва, в которую ты верила? Её нет. А может, и не было никогда.

      Перед Вынтэнэ – обычный районный центр. Ни больше и ни меньше. Хоть теперь же возвращайся назад!

      На вокзале её встречали.

      – Я – Кэленкеу, – представился мужчина лет сорока. – Поручили тебя встретить.

      – Вынтэнэ, –