История вторая. Конкубина консула. Тигринья Тигринья Тигринья

(У нас от патрициев в основном сыновья рождаются…) Всё-таки разница между процессами оплодотворения и вынашивания ребёнка – огромна. И силы матери требуются совсем другие, нежели отцу…

      Катер забрал нас с парковочной площадки. При его величине, он не смог сесть, и всё это время нарезал круги вокруг Академии, исполняя фигуры высшего пилотажа. Пижоны!

      Оказалось, не пижонство, а маскировка. Прокрутили консулу беседу начальника Академии и куратора группы. Куратор – тот офицер, который отправил детей на гауптвахту. Сам обряд усыновления до невозможности официальный. Ритуальное дарение оружия с гербом дома Вителлиев Северов в том числе. Оружие отправилось в сейфовое Хранилище Академии. До семнадцати лет сын его не получит. Что ж защитник у ребёнка теперь есть. А беседа куратора с детьми развеселила консула с легатом, и вогнала меня в шоковое состояние. Не вся беседа, а лишь последний вопрос кого-то из мальчиков.

      Речь шла об усыновлении. Точнее, о новом имени, полученном нашим сыном. Куратор объяснил, что в древних патрицианских родах усыновляемый получает полное имя усыновителя. Официальное. Ни Освободителем, ни Кровавым нашему сыну не бывать. Разве что сам заслужит эти прозвища. Вспомнилось, услышанное на базе, ещё одно: "Лютый". Кто-то оговорился, сказав Лютый, вместо Луций? Сомнительно… Учитывая семейное имя "Север" (СЕВЕР – жестокий), картина, прямо скажем, не радует. Но я отвлеклась, куратор об этом не упоминал. Родовое имя усыновлённого получает окончание "-ан", и ставится после имени усыновителя. Был Анк Флавий, стал Луций Вителлий Север Флавиан. Короткое имя, которым его теперь будут называть: Вителлий Флавиан. И выслушав эти пояснения, один из детей спросил:

      – А маму Вителлия Флавиана легат тоже заберёт?

      Куратор растерялся, потом, собравшись с силами, ответил; что этот вопрос будут решать между собой консул и легат. Ну конечно! Меня спрашивать ни к чему! Сидят, посмеиваются. Хоть бы Зигги скорей объявился! Легата я боюсь…

      Глава третья:

      О планах военных, тренировке с легатом-прим, а также о соревновании по "ловле на шило", последующем наказании Воробышка и о семейном положении легата Вителлия.

      По прибытии на базу все ввалились в каюту консула. Меня отправили в мои комнаты, а консул, легат-прим, и ещё два легата уселись за стол для совещаний. Что-то грядёт масштабное. Легат-прим мелочиться не умеет. Или, как говорится: работает по-крупному, на мелочёвку не разменивается.

      Легаты ушли, а консул орёт на огрызающегося легата Вителлия:

      – Мы так не договаривались, Люк! Ты с ума сошёл?!

      – Мне надоело каждый раз ждать удара в спину, Марк! Я намерен всё изменить. Наши законы, придут, наконец-то, в соответствие с теми, что взяты за основу. Я принял решение, и добьюсь его выполнения.

      – Люк, скажи мне: охота на чистокровных… Ты приложил к этому руку?

      Молчание. Захотелось увидеть лицо легата. Но высовываться – покорнейше благодарю!

      – Молчишь… Воробышек могла… Она мать моего сына, Люк!

      – Теперь