Безымянная. Часть1. Путеец. Алексей Владимирович Павлюшин

что это заблуждение, в котором есть смысл, но нет души, и то, что он имеет в виду, это не частное отношение к вопросу купли-продажи, а общественная философия места, в котором субъективная логика, растворена в объективно-общественном порыве, сведенным к сколь прямому, столь эффективному действию – «забрать все», который минуя голову бьет сразу в руки продавца.

      – Вот тебе и вдохновение! – вскинув руки, с легкой улыбкой сказал путеец. – Интернациональное общество под флагом единой идеи, если что-то и способно объединить народы в рекордно быстрое время, так это – жажда наживы.

      – До прихода государственной власти в лице исполнительных органов и в мирное время, – предложила девушка.

      – Что-что? Повтори, я не расслышал? – повернулся путеец.

      – Я говорю – общество, флаг и нажива, это, конечно, работает! Но только до прихода милиции или войны!

      – Ну может быть, только полиции теперь…

      – Я хоть и не старуха, но все никак не привыкну.

      – Да я тоже!

      – …Не старуха?! – натянув издевательски тонкую улыбку, уточнила девушка.

      – Не привыкну… – сказал путеец. – Но ты молодец, хотя скоро это пройдет…

      Блеснувшая на лице девушки улыбка тут же скатилась к отчетливо заметному недоумению, когда путеец кивнул и быстро пошел вперед, уткнувшись в блокнотный листок и неразборчиво бормоча.

      Вывески вокруг пестрили яркими фонами и надписями. Так, например, «Элитные диваны, любой сложности» мог приобрести всякий имеющий от семи тысяч рублей и более, под рекламой стеклоомывающей жидкости, располагались слова, выполненные прописью: «сам пользуюсь, не замерзает и не воняет – гарантирую!». В тесном месте, зажатом между рядов с подержанной электроникой стояло тесное кафе, где под вывеской «У Азиза» имелось дополнение, исполненное красным – «Каждый 10-й шашлык бесплатно!», при этом выдача купонов не предусматривалась. Широкая табличка «Краски, Краски, Краски» отчего-то выполнена черными буквами на белом, смотрела практически дверь в дверь на павильон по продаже изделий из камня, в том числе надгробий со странным названием «Камень и память». В общем, как и полагается всякому рынку, первично материальная целесообразность и отсутствие единой маркетинговой стратегии, стилистики и критического подхода к восприятию атмосферы в целом, привели это место в лихой фарсовый вид, где именно концентрат местных порядков, а не общегородская атмосфера определяет поведение массы.

      – На рынке как в искусстве – нет правил, но есть приемы, – сообщил ни с того ни сего путеец.

      – Ты это к чему? – с уже окрепшим недоумением уточнила девушка.

      – К тому… Когда будешь рассчитываться за покупки, всех денег не показывай. Могут украсть.

      – Это понятно, – недовольно и тихо пробормотала она, сунув руки в карманы.

      Путеец оглядел ближайшие окрестности и с легким снисхождением сообщил:

      – Это такая же узкосоциальная среда как школа, армия, университет,