Безымянная. Часть1. Путеец. Алексей Владимирович Павлюшин

еще раз спросил он.

      Девушка отрицательно покачала головой, блеснув сомнением и оценкой в несколько растерянных глазах.

      Путеец кивнул и, прикурив уже заготовленную трубку, осмотрел руины хозяйственных построек слева от сарая, вдруг обернулся и серьезно спросил:

      – Какой он?

      Девушка подняла горизонтально вытянутую ладонь на уровень пупа и дважды тряхнула ею.

      – Примерно такого роста. Седой. Аккуратный. Одет как ямщики до революции, только без картуза и плаща. – вдруг девушка умолкла, всмотревшись в дверной проем сарая, тут же воскликнув, указывая в его центр. – Смотри!

      На чистой от щепы и опилок чурке поперек вмятин от топора лежала маленькая тонкая дудочка, не больше пятнадцати сантиметров в длину.

      Путеец улыбнулся и, шагнув вперед, взял ее в руку, осмотрел и предал девушке.

      – Вот видишь, все в порядке. Ты не спятила, и поверья не врут. Красота. А еще, похоже, ты ему понравилась, – улыбнувшись, сообщил путеец.

      Девушка с сомнением рассмотрела дудочку, развернула стороной, заточенной на манер мундштука, приложила ее к губам и однократно дунула, зажав пальцами несколько отверстий. В воздух вылился протяжный и на удивление чистый звук. Девушка только пожала плечами и убрала дудочку в карман, когда с вопросом уставилась на путейца.

      – Подожди! – качнула указательным пальцем. – Значит ты всё так принимаешь?!

      – В смысле? – повернувшись, уточнил он.

      – Я имею в виду твои рассуждения, и это принятие на веру того, что я сказала. Даже не так. Ты во все так веришь, как поверил в мои слова?

      – Ну в общем, да. Я это умею.

      – А вдруг я тебя обманывала? Вдруг это просто способ привлечь дополнительное внимание? Или, может быть, я сама боюсь отсюда уйти, а подсознательно хочу этого и просто довожу тебя до того, что бы ты меня выгнал? Может такое быть?

      – Нет. Кто умеет верить – того не обманешь.

      – А кого обманешь? – с откровенно хитрым прищуром продолжала девушка.

      – Того, кто не верит своим глазам. И доводит участок до того, что дворовые начинают являться, – уже с улыбкой добавил путеец, вытаскивая лестницу из-за сарая.

      Прислонив лестницу к дощатому фронтону, зажал трубку в зубах и не спеша взобрался наверх. Отперев перекошенную узкую дверь, вытащил с чердака пару старых граблей, насаженных на косые, кое-где треснутые черенки, тут же передав их хитро улыбающейся девушке, неотступно следующей за ним. Усевшись на вторую сверху перекладину лестницы, путеец с прищуром осмотрел двор и, не глядя на девушку, спросил:

      – Откуда предпочитаешь начать?

      – Что?

      – Убирать листву! По левую сторону тропинки или по правую?

      Девушка, щурясь, рассмеялась:

      – Это что – иллюзия выбора?

      – Пусть будет так, – развел руками путеец, дыхнув густым облаком сизого дыма. – Но убираться все равно придется.

      Спустя несколько часов, окончив уборку, зажгли груду собранной листвы единым костром. Девушка притащила из дома тулуп и бросила его на траву. Путеец