Песнь койота. Дилогия. Книга 1. Анна Котавуопио

сама жизнь.

      Вспышка света погасла в ночи. На месте, где лежал волк, не осталось даже пепла. Только обгоревшая трава и слезинка, превратившаяся в каплю горного хрусталя.

      Издалека, будто с другого плана реальности, послышался мистический призывный вой. Сотни голосов сливались в протяжную песню. Грустную и, в то же время, несущую покой.

      Найрад не заметил, как его голос присоединился к общему хору.

      Всю ночь он бежал куда-то, не разбирая дороги. В движении всё слилось воедино. День и ночь. Тьма и свет. Радость рождения и холодные объятия смерти.

      3

      Пробуждение – последнее приключение по дороге сна. Конечная станция, куда рано или поздно приходит поезд сознания. Путешественник, объехав полмира, возвращается на порог собственного дома, родного и одновременно непривычного. Все осталось прежним, но душа путника изменилась. Он глядит на знакомые предметы совсем другими глазами.

      Найраду снились родители. Солнечные дни детства, когда они жили в лесном домике. Отец ловил рыбу в озере, мама пекла домашний хлеб.

      Сегодня там был Лесс. Помогал копать червей, сидел за столом на открытой веранде, кружился на поляне в свете луны с дикими волками. И улыбался лучезарной неподражаемой улыбкой всю ночь напролет.

      Найрад проснулся от телефонного звонка, мобильник верещал долго и нудно, требуя внимания.

      – Най! – крикнул аппарат, когда он отыскал его в кармане и приложил к уху, – ты в порядке? Где ты? Что стряслось? – тараторил Инго взволнованным голосом, параллельно сканируя его сияние.

      – Не знаю, – буркнул Най, пытаясь мысленно закрыться от собеседника.

      – Лесс погиб, что случилось?

      – Авария, – бесцветным голосом ответил парень.

      Тело было свинцовым, веки слипались, не хотелось даже существовать, не то что говорить. Давящая пустота накрыла его тяжелым колпаком. Голос в трубке раздражал, мешал погрузиться в сладкое небытие.

      Появись сейчас отряд Анти, Найрад без раздумий позволил бы себя расстрелять и даже счел бы это за услугу. Вчерашняя отдача энергии не прошла даром.

      Это все сон. Реальность была там. Лесс улыбался и ловил рыбу. Здесь он мертв, а Инго пытается вытянуть подробности.

      – Ты где? – не унималась трубка.

      Найрад молчал, прижимая злосчастный аппарат к уху.

      – Где бродишь, мать твою? – в разговор вступил Медведь, никогда не отличавшийся церемонностью.

      – Не знаю, – повторил Найрад.

      – Черт побери, мы места не находим.

      – Лесс ушел к предкам, – тихо сказал Найрад.

      – Думаешь, мы не почувствовали?! – отрезал здоровяк, —

      Не время играть в кошки-мышки. Глен ранен, помнишь?

      – Как он?

      Воспоминания о друге возвращали к жизни.

      – Стабилен. Ты. Нужен. Здесь. Если не хочешь, чтоб он умер.

      – Лис не вылечил?

      – Он поддерживает жизнь, но не может исцелить в одиночку. Прислать за тобой?

      – Доберусь, – выдохнул