Синдром Кандинского. Андрей Саломатов

мне и на этот раз повезло с внешностью – я не урод. А то ведь это часто ожесточает человека, отвлекает от главного, и он всю свою жизнь тратит на то, чтобы доказать двум-трем курицам и нескольким болванам, что воду пьют не с лица, а из стакана.

      Да, будь добр, позаботься о наших детях.

      30 августа 1955 г.»

      Антон закончил читать, но продолжал смотреть на листок, желая оттянуть продолжение безумного разговора, которое должно было последовать за прочтением. Письмо показалось ему надуманным, неискренним и наглым, особенно последняя фраза. «Паразит, – с досадой подумал он, – “…о наших детях!” Это я должен позаботиться об этом жлобе – его сыне».

      – Я прочитал. Ну и что? – с улыбкой спросил Антон.

      Сидящие за столом оживились. Александр, делая вид, что все это его совершенно не интересует и он лишь выполняет странную прихоть матери, глядя в тарелку, принялся довольно громко есть. Ниночка зашептала на ухо своей полной соседке, которую представили Антону, но он успел позабыть, кем она приходится хозяйке дома. А Антон обвел всех присутствующих взглядом, а затем, обращаясь к Елене Александровне, сказал:

      – Вы знаете, я когда-то тоже верил, да и сейчас немного верю, в переселение душ. Когда-то даже увлекался буддизмом, мне симпатичны некоторые его положения, я знаком с доктриной «освобождения», но нельзя же понимать все буквально.

      Александр поперхнулся, положил вилку на стол и с удивлением посмотрел на Антона.

      – Это что-то новенькое, – сказал он. – Как же это можно, голубчик, верить в переселение душ и понимать это не буквально?

      – Не называй отца голубчиком, – строго сказала Елена Александровна.

      – Прости, мама, – ответил Александр и снова принялся за салат.

      – Почему ты просишь прощения у меня? – возмущенно спросила она. – Разве ты меня назвал голубчиком?

      – Простите, папа, – с полным ртом проговорил Александр и не без сарказма пообещал: – Я больше не буду.

      – Я, может, что-то не так сказал, – обиделся Антон. – Я не напрашивался к вам сюда. Вы сами… – начал он и не договорил. Наташа быстро подошла к нему сзади, положила руку на плечо и, наклонившись, прошептала на ухо:

      – Тихо, тихо. Вы обещали не обижать маму. Поужинайте с нами, а потом уйдете. А ты, пожалуйста, помолчи, – обратилась она к Александру. – Ешь свой салат и не мешай нам разговаривать с папочкой.

      – Правильно, Наташа. Поухаживай за отцом, – сказала Елена Александровна. – Он стесняется, а мы болтаем и не даем ему поесть.

      За столом опять воцарилось молчание. Наташа наполнила тарелку Антона всевозможными закусками и, словно лакей, осталась стоять у него за спиной. А Елена Александровна, немного подумав, медленно проговорила:

      – Тебя никто здесь не хотел обидеть, Антон. Не думай, что мы просто решили посмеяться над тобой. Ты оставил мне такое завещание, и я всего лишь исполняю твою волю, не больше.

      – Не я оставил, – не донеся вилку до рта, ответил