Хроники Нордланда: Кровь Лары. Наталья Свидрицкая

Ах, женщины! Тварюшки глупые, но забавные! – Он засмеялся, и Амалия тоже улыбнулась, несколько кисловато, развеселив Дрэда ещё больше.

      – Поезжайте в Хефлинуэлл, на эту их помолвку. – Отсмеявшись, сказал Дрэд. – Марьяж этот Риму не нужен, но чтобы девица Ульвен покинула Элодисский лес – крайне желательно. Заодно попробуйте там провернуть одну из ваших блестящих схем.

      – С которым из братьев?

      – Предпочтительнее, конечно, герцог, но и второй сгодится, да, да…

      – Как скажете! – Преувеличенно-покорно согласилась Амалия, но Дрэд лишь погрозил ей пальцем:

      – Шалунья!

      Кира была счастлива. Конечно, нормальной девушке её существование показалось бы сплошным ужасом, но после Девичника, после Доктора и гостей, девушке казалось, что она в раю. Лютую тоску по новорожденному сыну она привычно трансформировала в заботу о тех, кто был подле неё – теперь, прежде всего, конечно, об Аресе. Он оказался, о чудо, именно таким, каким Кира придумала его себе и полюбила: спокойным, сильным, добродушным и даже заботливым. Доля его заботы доставалась и Кире: он вечером всегда спрашивал, не хочет ли она «жрать», и предлагал помыться в бассейне, менее тёплом и более глубоком, чем бассейн в Девичнике, но Кире нравилось. Здесь всё ей нравилось. Уже одно то, что нет Доктора, делало в её глазах любое место истинным парадизом. В первые часы она всё не могла поверить, что какое-то время (хоть бы больше никогда!) не увидит его мерзкую рожу и не услышит его голос, не почувствует ударов его палки! А потом попыталась осознать и принять то, что видит предмет своего обожания каждый день, слышит его голос, получила право прикоснуться к нему, и даже ощущает его заботу… Это было так немного, но для Киры, три года пробывшей Паскудой, и это было, словно сон наяву. Полюбила Ареса она давно, но теперь и любовь её трансформировалась, превращаясь из идеальной в реальную, и девушка находила в этом источник новых сил жить и даже какого-никакого, но счастья.

      Что мучило Киру каждую секунду – это «её девочки», оставшиеся без единственной поддержки, которую получали только от неё. Несколько дней Кира собиралась с духом, чтобы обратиться к Аресу, не смотря на риск такого поступка. Боялась она не побоев – видит Бог, ей это было не впервой, и ради «своих девочек» девушка готова была на любую муку. Чего именно боялась, Кира не смогла бы сама себе толком объяснить, а на самом деле – боялась она того, что её божество, испускавшее свет, который все три года грел её и помогал выжить, отреагирует так, что перестанет быть таковым, и этого краха Кира, если что, наверное, не пережила бы. Девушка боялась и за свою любовь, и за своего кумира тоже… И судьба, решившая, наверное, сжалиться над Кирой, избавила её от сомнений и риска, и помогла ей сама.

      Арес, как и Гор когда-то, частенько отправлялся на собачьи бои, но феноменальными силой и скоростью Гора похвастать не мог, и нередко возвращался оттуда чуть живой. Так получилось и в этот раз: пёс прокусил ему запястье и изодрал когтями живот и бёдра так, что Арес с трудом дополз до Приюта, оставляя