Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий. Нелли Шульман

в Париж. Он никогда не узнает о Мишель, никогда не увидит ее. Никогда такого не случится, Лада… – он поцеловал влажные веки жены.

      Ник настоял на том, чтобы подняться первым по каменистой тропинке. Утренний туман не рассеялся, над плато плавали клочки белой дымки.

      Они с Розой покинули особняк Гольдбергов, когда на старинных часах в передней стрелка не добралась и до семи. Гамен проводил их до штакетника. Открывая калитку, Роза рассмеялась:

      – Не смотри на нас так… – пес умильно склонил голову, – твой отец бегал с партизанскими поручениями, а ты у нас лентяй и валяешься на диванах… – шипперке согласно гавкнул. В брезентовом рюкзаке Ника лежали сэндвичи и фляги с кофе. С ремешка рюкзака девочки свисал жестяной чайник:

      – У нас наверху, – Роза указала на лесистые вершины холмов, – оборудовано скаутское местечко. Гостиницу мы обойдем стороной, – лыжный отель летом тоже принимал отдыхающих, – хотя там никто еще не проснулся… – воскресное утро в поселке всегда было тихим.

      Скауты выстроили в глухом распадке бревенчатую хижину:

      – Мы оставляем там дрова, растопку, рядом бьет родник, – девочка широко улыбнулась, – долину нам показал папа. Он шел этим путем с покойной тетей Розой, когда его отряд пустил под откос поезд, где везли арестованных евреев… – неподалеку от хижины помещался вход в пещеру:

      – В одну из пещер, – поправила себя девочка, – плато ими изрыто, словно кусок сыра дырками. На той стороне, – она указала на зеленый ковер леса за блестящим Амелем, – есть шахты со времен незапамятных. Не шахты, а ямы, раньше уголь добывали киркой и лопатой. Папу прятали в одной из таких ям, когда покойный дедушка Виллема пытался вывезти его из поселка. Месье барона убили немцы, – Роза погрустнела, – а раненого папу скрывали шахтеры и его тогдашний начальник в госпитале, доктор Лануа. Папа выздоровел и стал партизаном, а доктора Лануа расстреляли за помощь Сопротивлению…

      Ник слушал девочку, как он сам выражался, развесив уши. Роза сводила его в поселковый музей, устроенный при здании мэрии:

      – Папа и тетя Роза, меня назвали в ее честь, – девочка указала на черно-белую фотографию заснеженного сквера с фонтаном, – на джипе дяди Меира написано: «Just Married». Это их свадьба, после освобождения Мон-Сен-Мартена… – Ник рассказывал Розе о своем отце. Мама, как он называл тетю Марту, часто говорила с ним о покойных родителях:

      – Она уверена, что мамы нет в живых, – Ник слышал сзади легкое дыхание Розы, – но моя сестра нашлась, значит, и маму могли спасти русские… – он плохо помнил Марту. Подросток изредка ощущал касание теплой ладошки сестры, слышал сопение большой собаки, свист ветра за окнами:

      – Мы с Мартой спали в одной кроватке, – в носу защипало, – папа и мама сидели рядом и пели нам колыбельную о котике… – он услышал колыбельную от Розы. Лада научила падчериц русскому языку. Тетя Марта говорила, что Ник напоминает отца:

      – Ты