Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам. О. А. Гоков

министерство. Механизм был следующий. Глава кавказской администрации (до 1881 г. – наместник, а после упразднения Наместничества 22 ноября 1881 г. – Главноначальствующий гражданской частью на Кавказе) самостоятельно или через начальника штаба Кавказского военного округа входил с ходатайством в Военное ведомство о назначении на должность инструктора. Там, после согласований (в том числе и с Министерством иностранных дел и диппредставительством в Иране), следовало окончательное их утверждение военным министром и императором. После этого офицеры и урядники отправлялись в Персию.

      М. Алиханов-Аварский вполне обоснованно отмечал, что члены миссии получали «огромное содержание», и вообще были поставлены отлично[298]. Лицам, вошедшим в состав военной миссии, «сохранялась служба в России и платилось содержание как от русского, так и, отдельно, от персидского правительств»[299]. Жалование инструкторы получали по штату. От российского правительства им сохранялось казенное содержание в размере получаемого ими жалования[300]. Персидское правительство выделяло деньги по контракту. В этом отношении российские представители не зависели от финансирования бригады, которое осуществлялось на отдельных условиях. Полковник получал из шахской казны до 10000 рублей в год (24000 французских франков), обер-офицеры – каждый около 5 000 (12 000 французских франков) плюс жалование по чину из усиленного оклада от российского правительства, а урядники – каждый около 1200 (по 2400 французских франков; жалование фиксировалось в договорах – во франках, а на месте корректировалось в туманах, поэтому зависело от курса тех и других к рублю), а также денежное и вещевое довольствие из своих частей в России[301]. Выдача производилась персидской серебряной монетой или русскими кредитными ассигнациями по курсу[302]. Деньги это были немалые, если учитывать, что в 1860- 1870-х гг. обычное и усиленное годовое содержание полковника составляло 750 и 1125 рублей соответственно[303], а жалование по чину Заведующий получал именно из усиленного оклада[304]. Кроме того, ему полагались столовые деньги в размере 420 рублей в год[305]. Собственно А. И. Домонтович, находясь в Персии, получал всё содержание, положенное штатом штаба Кавказского военного округа штаб-офицеру для поручений, поскольку при назначении он не был отчислен от занимаемой должности, а числился в командировке по делам службы[306]. Помимо этого, офицеры, отчислявшиеся из Персии или уезжавшие в отпуск, получали жалование за 3 месяца вперед из кассы ПКБ[307]. Суммы эти выдавались из экономии, «которая получалась в жаловании русских офицеров от промежутка времени… между отбытием старого и прибытием нового инструктора»[308]. Это правило не было зафиксировано соглашениями и представляло собой своего рода традицию, основанную на прецедентах[309]. Прослужившие в Иране не менее 3 лет по контракту имели право на выплату им дополнительно 75 полуимпериалов

298

Алиханов-Аварский М. В гостях у шаха. Очерки Персии. Тифлис: Типография Я. И. Либермана, 1898. С. 222.

299

Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 140.

300

РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 55–56.

301

Так, по контракту 1882 г. с полковником ГШ Петром Владимировичем Чарковским, последний должен был получать 2 400 туманов в год и фураж для пяти лошадей ежедневно, а урядники по 240 туманов в год [Краснях О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 79].

302

Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 141; РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 57. Л. 21.

303

Волков С.В. Русский офицерский корпус. М.: Центрполиграф, 2003. Табл. 57. Офицерское жалованье в 60-70-х гг. XIX в. (в руб.). С. 387.

304

РГВИА. Ф. 401. Оп. 4. Д. 57. Л. 21.

305

Там же.

306

РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 54. А. И. Домонтович был единственным до конца 1890-х гг. Заведующим, который формально весь срок пребывания в Иране оставался на прежней должности в России, а числился «в командировке по делам службы» [РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 54]. Поэтому в кратких послужных списках его командование ПКБ отмечено не было [Спи-

307

сок генералам по старшинству. Составлен по 1-е мая 1899 года. СПб.: Военная типография, 1899. С. 684]. В отношении остальных Заведующих это правило уже не соблюдалось. Будущие Заведующие отчислялись с занимаемой ими должности в распоряжение командующего Кавказским военным округом. Затем следовало зачисление на должность командира ПКБ «с оставлением в ГШ». Однако в XIX в. только у П.В. Чарковского в официальных документах было записано, что он являлся командиром ПКБ (он так же единственный был вновь зачислен в ГШ в 1882 г., так как до этого занимал пост негласного военного агента (секретарь консульства) в Трапезунде и был формально отчислен из военного ведомства). Остальные же Заведующие и исполнявшие обязанности всё время пребывания в Иране числились не Заведующими обучением персидской кавалерии, а состоящими в распоряжении командующего войсками Кавказского военного округа. Последний Заведующий в XIX в. В. А. Косоговский также сначала числился состоящим в распоряжении, а затем, с конца 1890-х гг. – Заведующим [Список генералам по старшинству. Составлен по 1 мая 1904 г. СПб.: Военная типография, 1904. С. 1122]. Сменивший его в сентябре 1902 г. Фёдор Григорьевич Чернозубов по должности проходил уже только как Заведующий обучением персидской кавалерии [Список генералам по старшинству. Составлен по 1 июля 1909 г. СПб.: Военная типография, 1909. С. 847]. Категория офицеров и штатских лиц, состоящих в распоряжении Командующего или состоящих при войсках Кавказского военного округа, включала в себя разнообразных людей с неочерченным кругом задач. Как вспоминал В. К. Смирнов, «таких было десятка 2–3. Из них был Зеленой (генерал-майор ГШ, А. С. Зеленой, руководитель разведки штаба округа; речь о нём пойдёт ниже – О.Г.), персидские принцы, зубной врач Камаев (по форме артиллерист), один преподаватель математики, музыкант… и т. д. Словом, на вакансии состоящих при войсках с зачислением по роду оружия зачислялись или некоторые генералы и аристократы, которых надо было по политическим соображениям числить на военной службе… или же какие-либо специалисты, не подходящие под существующие штаты», в том числе и офицеры, окончившие Офицерский курс восточных языков при Азиатском департаменте Министерства иностранных дел [Смирнов К.В. «Интеллидженс» Кавказского фронта в период 1878–1918 годов // Тер-Оганов Н. К. Из истории разведки ШКВО в Турции и Иране (1870–1918). К истории разведывательной деятельности негласных военных агентов Штаба Кавказского ВО в Турции и Иране (1870–1918 гг.). Саарбрюккен: LAP Lambert Academic Publishing, 2015. С. 178–179]. Заведующие продолжали получать жалование от российского правительства по прежней должности. За ними сохранялись штатное место без занятия вакансии, жалование по чину, столовые по штатной должности и прочее содержание. На них продолжали распространяться правила чинопроизводства, действовавшие в российской армии.

³⁰⁷ Но были и исключения. Так, есаул И. С. Ремизов получил жалование за 6 месяцев вперёд, а ротмистр В. К. Бельгард в 1894 г. – за 9 месяцев.

308

³⁰⁸ РГВИА. Ф. 446. Д. 47. Л. 92.

309

³⁰⁹ Условиями контрактов офицеры должны были получать жалование вперёд за 3 месяца. Отсюда – установившийся обычай выплаты отпускных уезжавшим из Персии инструкторам-офицерам.