Твое сердце будет моим. Наташа Престон

бармен. – Ваш первый заказ уже оплачен.

      – Здорово, – отзывается Чейс. – А кто оплатил?

      Бармен щелчком подбрасывает ему фотку. Я бросаю на нее взгляд и чувствую, как у меня отвисает челюсть и каменеет спина.

      На фото – вся наша компания, сидящая за столом. Снимок сделан минут десять назад.

      – За нами что, кто-то наблюдает? – спрашивает Чейс.

      Бармен пожимает плечами:

      – Понятия не имею. Заплатил какой-то качок. Темная толстовка, платил наличными.

      Качок в темной толстовке? Да я знаю целую кучу парней, которые ходят в качалку, и почти все они носят темные толстовки, поскольку цвета вуза – черный и желтый. У меня самой, кажется, целых три таких.

      – Ха, – хмыкает Чейс. – Ладно, тогда нам три «Короны», два белых вина и водку с содовой.

      Он что, серьезно?

      – Чейс! – дергаю я его за подвернутый рукав рубашки. – Что ты делаешь?

      – Ты о чем?

      – Мы же не знаем, кто за нас платит!

      – Да брось, выпивка на халяву, Лайла!

      – Сначала письмо, а теперь это? – Я тычу в фотографию пальцем. – А вдруг это как-то связано? Тебя это не волнует?

      – Что именно должно меня волновать? Что у Сонни завелась очередная фанатка или что нам не нужно платить за выпивку?

      – Мы не знаем, кто за нас платит.

      – Да какая разница? Смотри, бармен готовит все у нас на глазах, в напитки ничего не подлили. Кстати, я думаю, это Нора. Опять подлизывается.

      – Думаешь, я слишком заморачиваюсь? – Склонив голову набок, я искоса смотрю на Чейса.

      – Есть немного. Слушай, мне тоже кажется, что все это довольно подозрительно, но ты и сама знаешь: чуть какой праздник – и у всех крышу сносит. Нас ждет еще тонна розыгрышей. И никаких скрытых мотивов – просто ради веселья.

      Он наклоняется ко мне, и меня накрывает волной аромата его лосьона после бритья. Этот запах действует на меня, как наркотик. Я невольно придвигаюсь к Чейсу.

      – Пожалуйста, не переживай, – говорит он. – Просто расслабься и наслаждайся вечером.

      – А ты будешь отмечать День святого Валентина? В прошлом году ты не особо участвовал в общем веселье…

      Я почти шепчу, но даже не замечаю этого, так очарована Чейсом.

      Его темно-зеленые глаза смотрят мне прямо в душу. Я чувствую, как щеки заливает румянец.

      – Раньше у меня не было причин любить этот праздник, – отвечает он и наклоняется еще ближе.

      А теперь есть? Пожалуйста, скажи, что есть!

      Но тут вмешивается бармен:

      – Все готово!

      Ну вот, выбрал самый неудачный момент, какой только мог быть. Волшебство рушится. Чейс поднимает голову и кивает.

      Нет! Чейс! Расскажи про свою причину, черт возьми!

      Ну все, момент упущен.

      Чейс бросает на стойку чаевые и берет наш поднос. Ужасно хочется закатить истерику, ей-богу. Он ведь уже готов был признаться или даже поцеловать меня! А я так долго ждала этого, и вот, нас прервали в самый ответственный момент. Чейс с усмешкой оглядывается на ходу и спрашивает:

      – Ты идешь или как?

      Я