По следу малахитовой внучки. Владимир Апарин

и смотрела на пристёгнуты ли ремни. Мне она помогла и ответила на вопрос:

      – Как где? В Челябинске конечно.

      И пилоты начали разворот со снижением в том самом городе, где мы с Леночкой выбирали свадебное платье. Это не было простой случайностью. Я уверен. Но как это использовать? Мои спутники частью спали, частью уставились в окно. Майор отсвечивал макушкой из-за переднего сиденья, а у меня ужасно чесались ступни в гипсовых валенках – выздоравливали. Забавно было, что аэрофлот оставил в салоне всю нашу компанию, когда всех пассажиров попросили на выход. Нам с майором не пришлось испытать все прелести повторной посадки, зато узнали много интересного из закулисной жизни авиакрасавиц. Они были заняты делом, что-то грузили, пылесосили, считали, прихорашивались, улыбаясь нам как знакомым, а не по служебной обязанности. Я стал замечать, что это меня очень интересует. Это был хороший признак. В довершение нас угостили коньяком и дальнейший полёт был интереснее. Я попытался, закрыв глаза, опять повспоминать, но увы… Вспоминались только стюардессы.

      Пришлось смотреть в иллюминатор, в основном на белые облака, пока судно не начало проваливаться в чёрное облако. Это была Москва. Почему-то вспомнилось, что в Америке есть особенное судно – огромный боинг с изображением сипа белоголового и называется судном «Судного дня». Как вам, а? Я тоже все эти дни по воле крашеной брюнетки из-за своих сломанных ног использовался судном. И каждый раз для меня это был «судный день», потому что подставляла его под меня молодая и красивая. Что за моду взяли брать на такую должность девчонок. На этот случай необходимо иметь что-то нейтральное, даже страшное. Имейте в виду, говорю от всех мужиков. Испытываем муки! Вот как коньячок то действует!

      Прямо у трапа нас погрузили в «скорую помощь» и везли куда-то часа полтора. О том, что приехали, мы услышали по звуку закрывающихся за машиной воротами. Военный госпиталь. Отдельная палата на двоих. Стандартный завтрак. Стандартный эскулап, только взрослее. Стандартные процедуры, коляски нам выдали новые и, наконец, позвали проехать за стандартной сестричкой.

      – Ну, здравствуй, Михаил, – ко мне подошёл седовласый мужчина. Я с трудом узнал в этом вальяжном мужчине Семёнова Ивана Ивановича, протянул руку и мы по-мужски обнялись. Ему пришлось наклониться ко мне.

      – Узнал, узнал, – похлопал меня по плечу Иван Иванович.

      – С трудом, ох, уже это время, – с удовольствием отметил я себе, что капитан, тьфу, генерал тот же обычный и простой.

      – Товарищ генерал, майор Кислов, – представился мой спутник. И с ним было крепкое рукопожатие.

      – Ну что, давайте мужики разбираться со всем этим, – спросил Иван Иванович нас, приглашая проехать вглубь комнаты.

      – Вот, Миша, не захотел ты тогда разобраться до конца. Сейчас бы не пришлось.

      – Я думал, что всё кончилось, – оправдался я.

      – Ну где же, видишь, что творится. Какие девочки пропадают… Капитаны страдают. А ты с майором в окно сигаете.