Домашний огонь. Камила Шамси

от солнца экран ноутбука. Провела пальцами по деревянной столешнице, шишкам, ожогам. «Угадай, кого…», начала она печатать СМС, остановилась и стерла. Нетрудно было себе представить реакцию Аники. «Фу!» или «Как ты могла с ним заговорить?»

      Юноша не возвращался. Наверное, увидел наверху очередь, пожал плечами, поставил ее чашку на стойку и ушел. Эта мысль и разочаровала Нему, и утвердила в собственной правоте. Она пошла за новой порцией кофе, но аппарат оказался неисправен, и пришлось довольствоваться кипятком и чайным пакетиком, чтобы хоть подкрасить воду. Вернувшись в подвал, она обнаружила на своем столе чашку свежего кофе и парня: развалился в кресле, ноги перебросил через подлокотник и читает книгу, толщиной соответствующую прорехе на полке над его головой.

      – Что это? – глянул он на чашку с чаем. Присмотрелся к ярлыку на пакетике заварки. – Красный рубин. Только цвет, на вкус можно даже не надеяться.

      Она взяла кофе, приподняла кружку, молча благодаря. Кофе можно бы и погорячее, но, видимо, парень откуда-то его принес, шел с ним по улице.

      – Сколько я должна?

      – Пять минут разговора. Столько же времени, сколько я потратил в очереди. Но это после того, как вы закончите свои дела.

      – Это не так быстро.

      – Отлично. Я пока изучу наиважнейшее сочинение… – Закрыв книгу, он зачитал название с обложки: «Священная книга женских тайн в одном томе. Женское колдовство, ритуалы богини, заклятия и другие женские искусства».

      Кто-то из студентов с недовольством обернулся. Исма сунула ноутбук в рюкзак, допила кофе.

      – Можете проводить меня до супермаркета.

* * *

      За короткий путь до супермаркета она успела узнать, что юноша бросил работу консультанта по менеджменту и набирается опыта жизни вне офиса, в том числе отправился в гости к бабушке и дедушке с материнской стороны, в Амхерст, город, любимый с детства, где он всегда проводил летние каникулы.

      Пока она пыталась выбрать какой-то из малосимпатичных сортов помидоров для запланированной на вечер пиццы, Эймон отошел и вернулся с банкой сливовидных помидоров и с зеленью для салата, который она готовить не собиралась.

      – Рукола, – объявил он, преувеличенно раскатывая «р». – Хорошее название для итальянского танца или для мази от бородавок.

      Никак Исма не могла взять в толк, пытается ли парень произвести на нее впечатление или он из тех, кто упивается собственным обаянием. Дождавшись, когда она сложит все покупки, он подхватил ее рюкзак с прилавка и закинул на плечо, примолвив, что ему нравится это ощущение, будто снова стал школьником, – можно ему немножко пройтись так, с рюкзаком?

      Она подумала: он выставляет напоказ свои изысканные манеры, у таких, как он, это вменяется в заслугу. Но когда она сказала, что не нуждается в подобном рыцарстве, он возразил: не рыцарство, а прямая его противоположность – навязывать даме свое общество лишь потому, что ему одиноко и лондонский акцент – наилучшее лекарство для него в таком состоянии. Вот они и пошли дальше вместе, направились в ближайший лесок, уж очень хороший