Дитя и болезнь. Неведомый мир по ту сторону диагноза. Аркадий Харьковский

«Как тебе удается сохранять такое спокойствие и мир?» – мальчик ответил: «Я научился не страдать от вчерашней боли и не ожидать завтрашней».

      «Он понял, – пишет владыка Антоний, – что если собрать всю свою жизнь в настоящем мгновении, тогда можно смотреть в лицо действительности»[20].

      Время болезни: «убить» или прожить?

      Время болезни имеет свои ритмы. Многие из них задаются больницей, распорядком ее дня, например приемом лекарств «по часам».

      «Процедуры занимали большое время, требовали соблюдения диеты, жестокого распорядка всего дня.

      Для жены и Сашеньки это была тяжелая ежедневная работа, борьба за здоровье»[21].

      Еще один ритм, бо́льший, – это последовательность курсов терапии, которую обычно определяет тот или иной «протокол лечения». Но ритм больницы, эти внешние рамки, которые навязываются ребенку, часто не соответствуют его собственному внутреннему ритму и возможностям.

      «…Знаю, насколько утомляет физически постоянное нахождение в больнице… процедуры, и особенно бесконечные сидения и ожидания, и как это отражается на общем душевном состоянии…»[22]

      А душевное состояние, естественно, повлияет на состояние организма. Поэтому даже врачи (!) – правда, врачи, понимающие своих пациентов и способные противопоставить это понимание жесткой последовательности протокола лечения, – рекомендуют родителям изредка менять навязанный больницей ритм.

      «Саше надобно хоть немного пожить без строгого распорядка, чтобы дать ей новый жизненный импульс и интерес»[23].

      Пребывание дома восстанавливает силы, избавляет от навязчивого больничного распорядка. Но такая передышка в какой-то момент может подвести ребенка к состоянию, противоположному напряженности больничной жизни, – к потере ритма, к растворению во времени. Ведь состояние «бесконечного сидения», о котором мы уже говорили, может застигнуть ребенка и дома. И хотя речь уже не идет об ожидании процедуры, время все равно может превратиться в сплошной медленно текущий поток, в котором будет так же медленно плыть ребенок. Обычно, вернувшись домой, он остается один: родители на работе, братья и сестры – в школе, друзья, если они остались, тоже там. Предоставленный сам себе, наедине с непривычно большим количеством времени, он будет заполнять его чем угодно.

      Об «убивании» времени скажем чуть позже. А сейчас поговорим о еще одной опасности, подстерегающей ребенка, – о мыслях. Тех, что превращаются в страхи. Не имея иных целей, кроме как «отдохнуть от больницы», ребенок встречается с этой бесцельностью и в собственном мышлении. Поток мыслей и образов вращается вокруг самой болезненной темы: больницы, процедур. Ребенок остается наедине с этим потоком:

      «…когда много сидишь дома одна, всякие мысли лезут в голову… вспоминала химиотерапию… плакала… страх побороть очень трудно…»[24]

      У ребенка опять нарушается

20

Антоний, митрополит Сурожский. Дети и смерть / Пер. с англ. М.: Фонд «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского», Благотворительный фонд помощи хосписам «Вера», 2016. С. 30.

21

Бобров. С. 37–38.

22

Цахерт. С. 118.

23

Бобров. С. 110.

24

Цахерт. С. 99.