Я верю в любовь. Морин Гу

необыкновенно красивым.

      – Откуда ты? – спросила Шелли.

      – Из городка Охай, – ответил он. – Это примерно в часе езды на восток от Санта-Барбары.

      Шелли энергично закивала.

      – Да, я знаю, где это. Мама ездит туда, чтобы вдали от суеты позаниматься йогой. Кстати, мы тут обсуждаем критику общества в «Кентерберийских рассказах», – добавила она, хватая учебник. – Ты их читал?

      Люка покачал головой.

      – Не-а. – Трудно было не заметить полное отсутствие его интереса к теме.

      Я нахмурилась. Все ясно: новенький пытается произвести впечатление. Шелли, однако, этого не поняла – она удивленно заморгала и уставилась на него. Я закатила глаза. Тебе не удастся увлечь его разговорами о литературе, Шелли. Я продолжала рисовать, понимая, что сама ни за что к Люке не повернусь. Не хотелось бы снова выплюнуть на кого-то свою мокроту. Воспоминание о том случае было еще слишком свежо.

      Но тайком я на него все же взглянула.

      Кто-то стукнул ногой по моему стулу: Уэс перевел взгляд с меня на новенького, ухмыльнулся и покачал головой. Я сердито посмотрела на него и беззвучно проговорила одними губами «умри». Он засмеялся и подвигал бровями, изображая Люку. Я ударила ногой по стулу Уэса, и он пригнулся, чтобы скрыть смех. Когда класс увяз в обсуждении пренебрежительного отношения Чосера к рыцарству, случилось что-то странное: Люка решил придвинуть свою парту ко мне. Я замерла. Это еще зачем? Не-е-ет!

      Представим, что он сейчас увидит перед собой. Сухие, потрескавшиеся губы? Есть. «Соньки», которые, возможно, остались во внутренних уголках глаз с утра, и несколько мелких противных прыщиков на лбу? Есть. Длинный волос в брови (все время забываю выдернуть) и усики над верхней губой? Тоже на месте. Да еще эти тренировочные штаны! Нет, день для разговоров с красавцем новичком сегодня явно неподходящий.

      Я в смятении посмотрела на Уэса. Он, понимая, что я вот-вот направлюсь во Фливалвиль, скорбно поджал губы. Люка оказался в нескольких дюймах от меня и искоса заглянул в мою тетрадь.

      – Хороший рисунок. – Он смотрел прямо перед собой и говорил так тихо, что я даже засомневалась, не послышалось ли мне.

      Я посмотрела на рисунок платья.

      – О, спасибо, но это… всего лишь набросок. – Я небрежно накрыла рисунок рукой.

      – Занимаешься рисованием по углубленной программе?

      Я фыркнула и тут же покраснела. Соберись.

      – Н-нет, – наконец выдавила я. – А ты?

      Он кивнул.

      – Скажи мне правду, – прошептал он. – Я ведь оказался в группе самых занудливых зануд, верно?

      Я подавила желание улыбнуться, испугавшись, что снова фыркну. Это было бы слишком: фыркнуть второй раз подряд.

      – Как ты узнал? По нашему усердному изучению «недоанглийского» языка?

      Он засмеялся. Ого, мне только что удалось рассмешить красавчика. Ладно, пока я отлично справляюсь, надо притормозить. Хотя…

      – Мы типа получаем удовольствие от шуточек о непристойном поведении людей в четырнадцатом веке, – продолжила