Бегуны. Ольга Токарчук

остальные спасатели. Лицом к морю.

      Собака теряет след, бежит обратно, наконец ложится посреди тропки.

      – To je zato jer je po noći padala kiša[23], – говорит кто-то по-хорватски, и Куницкий без труда понимает, что речь идет о ночном дожде.

      Появляется Бранко, приглашает его на поздний ланч. Полиция остается на месте происшествия, а они едут в Комижу. Почти всю дорогу молчат. Куницкий догадывается, что Бранко, вероятно, не знает, что сказать, да еще на чужом языке, по-английски. Ну и ладно, так даже лучше. В ресторане на берегу моря они заказывают жареную рыбу; собственно, это не ресторан, а кухня, которую держат знакомые Бранко. Все тут – его знакомые, они даже чем-то похожи друг на друга – более резкие черты лица, словно бы исхлестанные ветром, племя морских волков. Бранко наливает Куницкому вина, уговаривает выпить. Сам тоже залпом опрокидывает стакан. Сам платит по счету. Раздается звонок.

      – They manage to get a helicopter, an airplane. Police[24], – сообщает Бранко.

      Они договариваются пройти на лодке Бранко вдоль берега. Куницкий звонит в Польшу, родителям, слышит привычно хрипловатый отцовский голос, объясняет, что им придется задержаться еще на три дня. В чем дело, не объясняет. Мол, все в порядке, просто придется задержаться. Еще он звонит на работу и просит на три дня продлить отпуск: возникли небольшие проблемы. Почему именно три, он и сам не знает.

      Куницкий ждет Бранко на пристани. Тот появляется в своей футболке с красной раковиной, но это другая футболка, свежая, чистая, – видимо, у него таких несколько. Среди пришвартованных лодок они находят маленький катер. Голубые буквы, не слишком искусно выведенные на борту, сообщают имя судна – «Нептун». Тогда Куницкий вспоминает, что паром, на котором они сюда приплыли, назывался «Посейдон». Тут многое – бары, магазины, лодки – именуется Посейдоном. Или Нептуном. Оба имени море выбрасывает на берег, словно ракушки. Интересно, какая у них с этим богом договоренность насчет авторских прав? Чем они ему платят?

      Они садятся на катер, маленький и тесный, скорее это даже моторка с кое-как сколоченной дощатой каютой. Бранко держит там бутылки, с водой и пустые. И белое вино со своего виноградника – хорошее, крепкое. У всех тут виноградники и свое вино. Бранко вытаскивает из каюты мотор, ставит. Заводится он с третьей попытки, теперь приходится кричать. Шум невообразимый, но через несколько секунд мозг привыкает к нему, словно к плотной зимней одежде, отъединяющей тело от окружающего мира. Этот грохот постепенно обволакивает все уменьшающуюся картинку залива и порта. Куницкий видит дом Бранко, даже окна кухни и цветок агавы, отчаянно выстреливающий в небо – окаменевшим фейерверком, триумфальной эякуляцией.

      Все на глазах съеживается и сливается: дома – в темную кривую, порт – в белое расплывчатое пятно, простеганное черточками мачт; зато над городком вырастают горы – голые, серые, с зелеными пятнышками виноградников. Они растут, становятся огромными.

23

Это потому, что ночью шел дождь (хорв.).

24

Они могут раздобыть вертолет, самолет. Полиция (англ.).