Билет в столицу. Chloe Chibis

это танец. Кто знает, как оно так складывается.

      Бабушка подошла к книжному шкафу, провела указательным пальцем по некоторым книгам и заострила своё внимание на одной, которую тут же потянула на себя. Из книги был тут же вынут какой-то листочек. Бабуля повернулась ко мне, хитро посмотрела, а после снова вернулась за стол.

      – Вот, – сказала она, протягивая по столу в мою сторону тот самый листочек. Я посмотрел на него, а затем на бабушку.

      – Что это? – спросил я.

      – Билет в столицу. В честь получения справки о неоконченном образовании.

      В моих руках оказалась картонка, на которой от руки чёрным маркером было написано: «билет в столицу», и поставлено несколько детских печатей с Микки Маусом (видимо, для закрепления юридической силы).

      – Где ты его взяла? – продолжил расспросы я.

      – Купила у знакомого дальнобойщика, – ответила бабуля. – В женихи всё набивался, но я вела себя непристойно… неприступно! Неприступно вела себя. Да ты не переживай так. Всё нормально. Человек проверенный. Съездишь в столицу, устроишься на телевидение, звездой станешь. На худой конец, женишься по-залёту на столичной штучке или замуж выйдешь. Говорят, в столице такое можно.

      Я вздохнул, а после пролепетал:

      – Ну, даже и не знаю.

      – Да ладно тебе! – воскликнула бабушка, снова махнув в мою сторону рукой. – Вон – девуська аленький цветочек захотела, папку перед фактом поставила, а сама и не знала, существует такой или нет. А, смотри, что из этого вышло!

      Всё же, в голове моей вертелась эта навязчивая, как заноза, фраза – «ну, даже и не знаю».

      Это моё «ну, даже и не знаю» обернулось тем, что вот я сидел за столом у бабушки, держа билет в столицу, а после стоял с утра у складов на окраине города, по-прежнему с этим билетом в руках.

      Неподалёку суетились люди. Суетились у большой фуры, гружённой ящиками. Видимо, это были такие же счастливцы, как я, кому приобрели билеты.

      – Рискованно как-то, – прошептал я.

      – Тебе всё равно нечего терять, – решила подбодрить меня бабушка, приехавшая меня проводить. – Вон – ты даже вещей никаких с собой не берёшь.

      – Так нечего особо брать.

      – Ой, ну, всё! Хватит уже быть на негативе. Не понравится – вернёшься обратно.

      – Столичный? – прокричал издалека водитель фуры. – Давай быстрее. Скоро отъезжаем.

      – Ну, всё, внучок, пора прощаться.

      Бабушка повернулась ко мне лицом, схватила меня за плечи и поцеловала три раза в обе щёки.

      – Как говорят французы, – продолжила она, достав из кармана платок и прислонив его к уголку глаза (актёрски притворялась, что плачет), – Буржуа ля перрон. Или просто – ахуляже.

      Под взмахи платочка я направился к фуре.

      Столичный контингент, расположившийся среди коробок, оказался разнообразным и весёлым. Это была и молодёжь, и люди старшего возраста, даже совсем старики. Милые девочки, перекаченные красотой дамочки, качки,