Иркутск новогодний. Юлия Караваева

были нарушены страшным шумом бегущих людей и звоном колокольцов пожарной команды», – писали газеты. Оказалось, пожар за Ушаковкой, в училище девиц духовного звания. Сгорели два огромных сеновала с амбарами, погреба, завозни, конюшни со всем экипажами, три коровы, лошадь. Пожар удалось потушить только в 4 часа пополуночи, казалось, около Знаменского собрался весь город. «Да, при таких неожиданных и безотрадных обстоятельствах, иркутяне должны были навсегда проститься с минувшим, во многих отношениях счастливым для сибиряков годом…», – сообщали «Иркутские губернские ведомости».

      В 1863 году «Иркутские епархиальные ведомости» не забыли напомнить жителям города о новогоднем пожаре трехлетней давности, назидательно заметив, что вместо бальной музыки жителям города пришлось внимать набату. «Но еще страшнее была встреча нового 1862 года! – писала газета. – За день до его наступления прогневанный грехами нашими Господь поколебал иркутскую землю, а за 10 часов до обычного полунощного торжества, потряс ее снова, и более всего погрозил святым храмам, к которым охладело усердие многих, так как грозил он разрушением Храму Ирусалимскому за нечестие Израиля. Честь и хвала областеначальнику М. С. Карсакову! На этот новый год он отстранил все обычные веселости, и оне по распоряжению Преосвященнейщего Парфения, заменены были 1 января 1862 года крестным покаянным, во круг города ходом. При этом обхождении областеначальник был примером для народа».

      1864 год ознаменовался неурожаем хлеба, цена на него достигала 1 рубля за пуд. Рождество омрачило наводнение. Воды в Ангаре было с излишком. Накануне Рождества у Знаменского монастыря река вышла из берегов. Было очень тепло, термометр показывал не ниже 10 градусов. «К вечеру начала становиться вода у собора, а у Чудотворской и Троицкой церкви вода пошла уже на берег…», – писали газеты. В Рождество вода пошла рекой по Мыльниковской улице, и затопила Почтамскую. Люди отправляли лошадей и коров к знакомым, а сами сидели на верхних этажах. «Сколько было сцен трагических, драматических и даже комических, сколько перекупалось в воде…». Иркутянам было впору вообще забыть о светском Новом годе…

      Однако, несмотря на несколько несчастливых лет, праздник все равно брал свое. «В Иркутске, как и во всей Руси, существует обычай – встречать новый год в кругу родных и самых близких знакомых. Только бездомные скитальцы, приезжающие сюда искать «почестей или денег», – волей-неволей встречают новый год где-нибудь в маскараде, или просто в своей квартире. Но и эти люди, оторванные от семей и родины, стараются приютиться накануне нового года в каком-нибудь семейном доме…», – рассказывал некто Z в новогодней статье 1863 года.

      Сложившаяся уже традиция светских новогодних визитов требовала своей атрибутики, спрос на которую был немал. В середине декабря 1861 года литография Пестерева опубликовала объявление, в котором