Образ жизни. Яков Тублин

[5]

      В зените солнце так палило,

      Как палит здесь во все века.

      Мы стали на краю могилы —

      У кромки рыжего песка.

      Вот здесь тебе досталось выпить

      Последний приторный стакан,

      Где Иордан впадает в Припять.

      А, может, Припять – в Иордан.

      Нет места для зелёной злобы.

      Есть только горечь и печаль.

      Как далеко достал Чернобыль!

      В какую докатился даль!

      Кадиш короткий кончен чинно,

      Холодный камешек в руке.

      А иудейская долина

      На русском плачет языке.

      Мой иврит

      Вы только превратно меня не поймите —

      Не врун я, не лжец, не нахал —

      Я с нежного детства болтал на иврите,

      Но сам я себя не слыхал.

      В зелёные годы и в спелые годы

      Лежал я в развалинах школ

      Отрезанной веткой большого народа,

      Зарытой в российский подзол.

      А соки ее пробивались так редко

      Сквозь стыд, и сквозь страх, и сквозь грех.

      И что я сегодня —

      Та самая ветка,

      А, может зелёный побег?

      Так кто я сегодня,

      Так кто я, скажите?

      Я стар и настолько же мал.

      …Я с детства еще говорил на иврите,

      Но только об этом не знал.

      Привыкаю

      Я так привык быть несчастливым,

      Тянуть суровой жизни нить,

      Что нынче как-то некрасиво

      Мне жаловаться или ныть.

      Ведь, слава Богу, жив я вроде,

      И слава Богу, вроде сыт.

      И в окружающей природе

      Ничто мне вроде не грозит.

      И море тёплое игриво,

      И свет горит в моём дому.

      Я привыкаю быть счастливым —

      Привыкнуть можно ко всему.

      «Мы с внуком в шахматы сыграем...»

      Мы с внуком в шахматы сыграем,

      Потом из лука постреляем,

      Затем еще чего начнём —

      К примеру – бицепсы качнём.

      Мой внучек Филька,

      Нет причины

      Бездействовать —

      Ведь мы – мужчины.

      Давай, не кисни и не ной!

      Вперед! И повторяй за мной!

      Наверно, Богу так угодно,

      Что б ты был сильным и свободным.

      Осваивай борьбу и бег,

      Другого века человек.

      Берись за кисть и за смычок,

      Мой внук, мой птенчик, мой бычок!

      Но только чтобы не война…

      Твоя вина – моя вина.

      Народы, расы – всё враньё!

      Земля – Отечество твоё!

      Стихи пиши, долби гранит —

      Трудолюбивых Бог хранит.

      Он слушает меня пока,

      Но всё же морщится слегка,

      И мне даёт такой ответ:

      – Не доставай! Сам знаю, дед…

      «Стала речь моя исповедальной...»

      Стала речь моя исповедальной —

      Здесь, где я поднялся и упал,

      Где, не только территориально,

      Ближе к Богу я сегодня стал.

      Восемь лет хожу по новой тверди,

      Восемь

5

Кадиш – заупокойная молитва (ивр.)