Сотворение мира. Мэрайя Кьюн

протягивается через весь этаж. На каждом этаже расположено по тридцать комнат. В комнаты селят по два человека. Само здание имеет небольшую этажность – всего семь этажей. На трех нижних живут мальчики, на трех верхних – девочки; а по середине – столовая и библиотека с читальным залом. И здание корпусов обычные панельные. В наследство нашей гимназии никакой усадьбы не досталась – разъяснила Лиза.

      – Да и откуда у нас тут графы взялись?! – добавила Анна Викторовна.

      – А конюшня вам зачем? – продолжал расспрашивать Сергей.

      – Она не для нас, конюшня – для лошадей. У нас наравне с обычными уроками проходили уроки по верховой езде.

      – Ого. А еще какие причуды были в этой гимназии?

      – Причуды… хм… ну разве что красная в клеточку школьная форма, как в хентае.

      – Хентае?

      – Да. Хентай – это мультипликационное японское порно – смело ответила Лиза.

      После слов Лизы за столом последовала неоднозначная реакция. Сергей рассмеялся. А Анна Викторовна чуть не подавилась чаем. В который раз, покрасневшая, она отодвинула чашку с чаем, сердито посмотрела на девочку и так многозначно сказала:

      – Лиза!

      Да уж, если бы не интонация, то наша речь стала бы скучна и однообразна. Ведь эмоции человека пока еще не способны передать смайлики и анимационные картинки. Безусловно, используя их в переписки, мы придаем сообщениям эмоциональность. Но эта эмоциональность односторонняя. Так, мы действительно с помощью смайлика выразим свое собственное настроение. Но поймет ли наше настроение адресат? Может для него именно этот смайлик что-то другое значит? Другое дело – живое общение. Это не просто обмен вербальными и невербальными знаками, это нечто большее. Анна Викторовна могла и не говорить: «Лиза!». Одного взгляда вполне хватило, чтобы немного пристыдить подростка.

      – Почему забрали твои документы с той гимназии? – спросил Сергей.

      – Отец испугался, что там разгорится скандал и его имя засветят в СМИ – невесело ответила Лиза.

      – Из-за чего скандал?

      – Да там и не было бы никакого скандала. Просто директор увидел, как мы курим с одноклассниками на перемене, и сообщил об этом родителям. А отец подумал, что это может перерасти во что-то серьезное, поэтому забрал мои документы.

      – Ну в городе есть еще гимназии для таких детей богатеньких родителей, как ты. Почему в обычную школу?

      – Опять из-за страха скандала. Отец мне не доверяет. И думает, что я могу что-то учинить. Логика моего отца такая, что людей с фамилией Иващенко много, но богатых Иващенко в городе почти нет, только отец. И если в обычной школе кто-то по фамилии Иващенко что-то натворит, то этому никто внимания даже не придаст, мало ли таких учеников во всем городе. А вот если это произойдет в элитной гимназии, то автоматически пострадает репутация отца. А его репутацию можно конвертировать в деньги. Соответственно, чем лучше репутация, тем больше у него