Феноменология зла и метафизика свободы. Григорий Львович Тульчинский

что наши души находятся в нашем обладании и управлении, а в действительности… из нечеловеческого мира время от времени входит нечто неизвестное и непостижимое по своему действию, чтобы в своем ночном полете вырвать людей из сферы человеческого и принуждать к своим целям». При этом с очевидностью отсутствует ответственность за себя и за культуру, а самое человеческая личность оказывается марионеткой некоей темной по своей природе судьбы, объектом приложения неких безличных сил – почва до чрезвычайного благодатная для самозванства, победного шествия «воли к власти» очередного самозванца.

      Превращение сопричастности в представительство – ловушка самозванства. Хорошо об этом говорил в одном из интервью один из лидеров отечественной молодежной рок-культуры Ю. Шевчук: «Если бы мы сейчас ответили на вопрос про эту ловушку – для чего она и в чем именно ловушка заключается – мы были бы свободны. Я думаю, – ловушка эта с родом человеческим все-таки не из области биологии, как и желание жить и продолжаться вопреки знанию о том, что жизнь есть юдоль скорби и печали. Просто нужно это знать и жить… Я сам не знаю – зачем и почему»[21]. Но отдавая себя представительству идеи, державы и т. д. – «…И здесь, как и во всем человек заблуждается, пытаясь обрести радость и счастье хоть таким путем, мол, не для себя же, господи, стараюсь. А что получается? Ни одна война не велась во имя настоящего – всегда речь идет о будущем. О революциях и говорить не приходится – тут именем будущего убивают с сознанием высшей справедливости. Искренне веря, что не то, что на слезинке – и на крови одного дитя – если это, допустим, царский наследник, – можно строить царство Божие для своих собственных детей на земле в ближайшем будущем»[22].

      Бегство от себя, в коллектив, в социум, в идею, в мифическую свободу в равенстве и всеобщей справедливости – не спасает. Это самозванство отчаявшихся. Собственно любое самозванство – осознанное или бессознательное отчаяние, форма невротизма. Неспроста самозванство так тяготеет к подвигам, а не к поступкам. Подвиг – значит двинуть некое общее дело, нечто мало вменяемое. Поступок – выйти из рода в ответственное действие, личное и вменяемое. Это когда ты не винтик в машине, а пчела в рою, не «надо», а ты сам несешь в улей, не все вокруг обязаны, а ты сам обязан всем, всегда и везде, когда не представительство и гордыня, а неустранимое не-алиби и смирение.

      «Все достоинство человека основано на чувстве свободной ответственности»[23], на сознании виновности в собственной судьбе. Достоинство только там, где виновность абсолютна, заслуги относительны, где только самого себя человек винит в своей судьбе, берет на себя за нее ответственность – значит, он становится хозяином своей судьбы и значит – свободным. Если только я отвечаю, значит зависит она от меня только, значит, я свободен. И чем больше ответственности за возможное зло, чем шире вменение и вменяемость, тем более свободен человек. Поэтому высшее достоинство человека проявляется

21

Шевчук Ю. Я. – церковь без крестов // Ленинградский литератор. 1989. № 2. С. 8.

22

Там же.

23

Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 181.