Нуониэль. Часть первая. Алексей Николаевич Мутовкин

А вообще, пёс его знает. Чего это он встал? Может, и вправду не помрёт?

      – Он вспомнил, – прошептал Воська. – Я кинул ему меч, и он снова сделал так, как тогда, на перекрёстке.

      – Ломпатри запретил говорить про то, что случилось до Дербен, – продолжая созерцать степь, сказал Закич.

      – Ах! Ох! То-то ты их приказания выполняешь! – укорил коневода Воська.

      Они вернулись к палатке и развели костёр. Утро потихоньку вступало в свою полную силу. Из палатки вышел Ломпатри.

      – Доброго здоровится! – весело поприветствовал его Закич.

      – Собираемся в путь! – буркнул в ответ Ломпатри.

      – Куда едем? – спросил Закич.

      – В деревню.

      – Мамочка! – удивился Закич. – Вот не ожидал, что теперь у нас есть пункт назначения. Какая радость. Господин рыцарь соизволил выбрать, куда нам теперь волочить свои кости.

      Ломпатри вплотную подошёл к Закичу. Он взял у него из рук бурдюк, потряс его, и, убедившись, что тот пуст, швырнул обратно в руки коневоду.

      – Запрягай коней, пьянчуга, – сказал рыцарь. – Путь не близкий. Да, и не благодари меня за то, что спас тебе ночью жизнь. Ты пока ещё мой слуга, и защищать тебя – мой долг.

      – И меня не благодари, рыцарь! – отвешивая наигранный поклон, ответил Закич. – Моё дело, как коневода – господ из костров вытаскивать и получать за это по носу ногами!

      – Хотел, Закич, кочевой жизни, – засмеялся Воська, – вот получай! Пойдём, уздцы достану.

      Через час они уже колесили дальше, греясь в последних лучах низкого осеннего солнца. Безветрие и нега клонили в сон. Не давал уснуть только голод, разгоравшийся всё сильнее. Путники даже не заметили, как прямо перед ними выросли три всадника в сияющих кольчугах, с длинными пиками наперевес. На круглых тёмно-зелёных щитах воинов красовался белый силуэт птицы Сирин.

      – Кто такие? – спросил один из всадников.

      Ломпатри, лежавший на телеге, встал и схватился за свой меч.

      – Подойди поближе – узнаешь! – ответил он.

      – Ночью мы уже поймали одного разбойника, – крикнул другой всадник. – С ним разговор вышел короткий. Отвечайте по-хорошему, кто такие, и что здесь забыли! За нами отряд в две сотни щитов и скоро они будут здесь.

      Закич, ехавший рядом верхом, подкатил к телеге.

      – Двести щитов, – шепнул он Ломпатри. – это похоже на королевское воинство.

      – Точно. Это один из гербов Вирфалии, – ответил Ломпатри, кивая на щиты всадников, на которых гордо красовалась птица Сирин.

      – Что будем делать? – спросил Воська.

      – За убийство того вирфалийского рыцаря на перекрёстке мне отрубят голову, – ответил Ломпатри.

      – Но вы же его не убивали, – возразил Воська. – Вы невиновны!

      – И что я им скажу? Что их рыцаря убил сказочный нуониэль не помнящий даже своего имени?

      Глава 4 «Втуне ничтоже сумняшеся»

      – Чего? – разинув рот, спросил Воська, встав как вкопанный перед нагим Ломпатри.

      Рыцарь