Остаться с тобой. Анна Валентинова

снова и снова – «я изменюсь настолько, чтобы начать новую жизнь», но все равно было страшно, и в ожидании неизвестности холодок пробегал по позвоночнику.

      За ее голову, руки, и ноги взялись одновременно. Через три часа маникюра, педикюра, окрашивания, стрижки, пеленания, сушки и укладки ее торжественно развернули к зеркалу, и она впилась взглядом в свое отражение.

      Ничего не изменилось. Правда. И изменилось все! Она скользила глазами по своему собственному лицу и не могла понять, что произошло. Все осталось тем же самым, но как будто с лица сдернули невидимую пленку, и на свет божий явились краски. Глаза засверкали ярче, брови и ресницы стали ощутимо темнее и от этого заметнее и сразу преобразилось все лицо, скулы вытянулись, овал лица стал четче, а кожа приобрела ровный сияющий цвет. И при этом не было ощущения тонны косметики на лице. Неужели это была та самая «природная и естественная» красота, о которой так много говорили модные бьютиблогерши и которую мало кто видел?

      По лицу стилиста, стоявшего стоял рядом, было видно, что и он наслаждался своей работой. Внезапно он осторожно взял девушку за руку и поцеловал запястье.

      – Осторожно, милая Алена, вы можете разбить немало мужских сердец одним лишь взмахом своих ресниц.

      Это было чертовски приятно слышать. Преображение ее внешности полностью отвечало потребности во внутренних изменениях. И даже не нужна была кардинальная стрижка, как в кинофильмах, она смогла стать красивой, не меняя своей сущности. Было так хорошо, и так красиво, что даже захотелось плакать, поэтому Алена торопливо поблагодарила мастера и поспешила к выходу, пока мама расплачивалась кредиткой.

      Когда отчим встретил маму и дочку у выхода из салона, уже по одному его лицу результаты работы мастеров можно было оценить на отлично. Веронику Сергеевну тоже успели подстричь и накрасить, и, наверное, он в этот момент ощущал себя плейбоем, ухватившим лотерейный билет, потому что две красивые женщины европейской внешности заинтересовали всех проходящих мужчин. Ощущения, совершенно не знакомые Алене прежде.

      При полном параде, в новых платьях, причесанные и накрашенные, они прибыли к солидному многоэтажному зданию, весь первый этаж которого занимал большой ресторан, принадлежавший матери отчима – госпоже Чхве Джи Вон. Да, у Алены теперь был не только отчим бизнесмен, но и бабушка с почти непроизносимым именем (которое она смогла внятно проговорить только на третий раз)– владелица ресторана. Причем респектабельного и дорогого.

      Внешне он выглядел строго – черный гранит, мрамор, золотые буквы названия и швейцар в темно-алом облачении. Однако стоило перешагнуть порог, и внутри все чудесным образом менялось, появлялась сдержанная роскошь старого богатства, не бьющая в глаза и от этого еще более выразительная. Тяжелая кожаная мебель, мягкие ковры, большие зеркала в дубовых рамах и даже темные деревянные панели – все производило впечатление «старых» денег. Алена во все глаза смотрела на эти символы капитала в нескольких поколениях, который