«Катюши» – «Сталинские орга́ны». Артем Драбкин

прошел в метре или полтора от меня, а потом потерял сознание, меня фельдшер с сержантом вытащили.

      В конце концов мы оказались вблизи Сталинграда. Командир дивизиона с одной батареей поехал вперед, в район поселка Рынок, а мне, поскольку я был самый обстрелянный комбат, сказал выдвигаться через 2 часа с двумя оставшимися батареями. И вот я еду, поднимаюсь на горку и слышу – мелкокалиберные пушки стреляют. А комдив мне говорил, что до немцев минимум 15 км, и я думал, что они не могли за 2 часа появиться. Я остановился, колонну оставил, а сам поехал влево, на хутор Ерзовка. Еду на автомашине, нас всего 4 человека было, все спокойно. Тут из здания правления колхоза выходит женщина, я у нее спрашиваю: «Кто стреляет?» «Да это здесь бомбят». Но я же артиллерист, я знаю, что от бомб звук другой. Ну она мне указала дорогу, дескать: «Езжай туда, там высотка будет, мельница, там и осмотришься». Я с полкилометра проехал, вижу – мельница, а около мельницы пара танков и солдаты. Мне и в голову не пришло, что это немцы, и я ехал дальше. И вдруг увидел крест на танке… Я водителю: «Немедленно поворачивай», он машину развернул, а немцы шампанское пьют, ну как же, они к Волге вышли. Увидели машину, дали несколько очередей из автомата, но не погнались.

      Я вернулся, только увел колонну, как немцы стали бомбить именно тот район, где колонна до этого находилась. После этого я стал выполнять обязанности командира дивизиона, он же вперед уехал и пропал. До 31 декабря 1942 года я находился в Сталинграде, а потом меня опять вызвали в Москву. В Москве я был назначен командиром разведки вновь формирующейся бригады.

      Из Москвы нашу бригаду направили на Курскую дугу. Потом мы освобождали Ельню, Смоленск, всю Белоруссию. Причем там случай был. Наша бригада считалась резервом командующего фронта, и я, как начальник разведки бригады, часто контактировал с командующими гвардейскими минометными частями фронта. Он посмотрел, как исполняю свои обязанности, и через 8 месяцев вызвал меня к себе, в штаб армейской группы, тоже направил начальником разведки. Начались бои за Белоруссию, во время которых убили помощника начальника штаба армейской группы, и на меня взвалили и разведку, и оперативную работу.

      У нас там было 5 полков и пара бригад, и надо было со всеми поддерживать связь, решать задачи, как их использовать. Я недели две так поработал, а потом меня вызывает командующий и говорит: «Мы решили тебя оставить на оперативной работе, старшим помощником начальника штаба». Я стал начальником оперативного отделения, а это уже полковничья должность.

      В этой должности я работал 8 месяцев, участвовал в освобождении Белоруссии, части Прибалтики, а потом наши части гвардейские минометные из резерва Верховного главного командования переподчинили командующему артиллерии фронта, и командующий гвардейскими минометными частями стал заместителем командующего артиллерии фронта. Мне предлагали должность начальника штаба полка или бригады, но штабная работа мне надоела, и я попросил назначить меня командиром дивизиона. Командиром дивизиона