«Катюши» – «Сталинские орга́ны». Артем Драбкин

Когда я в первый день пошел к ней, то хотел купить колбасы. Зашел в магазин, попросил продавщицу взвесить колбасу, а она смотрит на меня: «Возьми сам». Я сперва не понял, говорю: «Отрежьте мне». «Заходи и бери, что надо». Я отрезал такой толстый кусок, килограмма на полтора, и пошел в гости. Рассказал об этом случае матери девушки, так она взяла 2 сумки и пошла в этот магазин. Набрала там столько, я потом попытался одну сумку поднять – так там и для парня трудно было.

      Паника была два дня. Не было никакой информации, только слухи, что немцы уже под Москвой, жгли документы. Но к 17 октября паника стала спадать, какой эпизод – если 16 октября метро не работало, позже мы узнали, что его готовили к затоплению, то уже 17 октября я ехал на метро.

      В конце концов мы смогли уехать в Горький. По прибытии в Горький мы явились в штаб. В Горьком тогда формировались части, поступали люди из госпиталей, мобилизованные, и их направляли в разные части. У нашей группы был секретный документ, и нам уделили больше внимания. Нас определили в одну из частей, где занимались сортировкой военнослужащих. Мы приехали, нас там покормили, указали, где поспать, а утром мы смотрим – часть общая, не артиллерийская, а нас уже распределить пытаются. Мы ночь переночевали и решили, что из этой части надо бежать. Но как? Мы же находились за забором, с вещами нас не выпускали, нужен пропуск. И мы придумали – офицерская столовая находилась за территорией части, так что мы свои чемоданы через забор передали, а сами пошли, как будто на обед.

      Снова пришли в штаб, и там нас разбили на 2 группы – одна группа поехала в Куйбышев, а нас отправили в Семенов, на высшие курсы командного состава артиллерии. По прибытии в Семенов нас сразу направили на учебу на командиров батареи. Курсы были двухмесячные, но где-то через полмесяца меня вызвали в штаб и сказали: «Москва нуждается в срочной помощи, вы катюшечник», – и меня в качестве заместителя командира батареи «катюш» по строевой части направили в город Павлово-на-Оке, туда, оказывается, был эвакуирован штаб формирования гвардейских минометных частей, как теперь стали называться РСы.

      Я попал в 7-ю отдельную батарею гвардейских минометов, позже эти батареи были объединены в полки, по 3 батареи в дивизионе, а потом дивизионы были объединены в полки и бригады. Когда я прибыл в батарею, она была уже практически полностью укомплектована людьми – больше половины было из войск НКВД, кроме того, часть моряков-речников. Наша батарея насчитывала 150 человек. Формирование батареи продолжалось еще дня 4, после чего нас направили под Москву, и числа 10 ноября мы прибыли на фронт и были направлены в Химки.

      «Катюши» были секретными частями, и наше использование было построено следующим образом – мы приезжали в распоряжение командующего армией, он отвечал за пребывание нашей части, принимал меры к нашей охране. В зависимости от обстановки нас направляли в корпус или в дивизию, командир батареи получал пакет от командующего артиллерией армии.

      Однажды мы приехали на позиции, я сразу