Поминуха в Кушмарии. Сергей Евстратьев

Георгий Васильевич. Юбилеи бывают у начальников да знатных людей, а эти цветы на поминки.

      Анна взяла у прокурора целлофановый пакет. Прокурор посмотрел по сторонам, увидел крышку гроба, венок:

      – У тебя горе?

      Анна вызволила трехлитровую банку из пакета:

      – Вам какой квас: для окрошки, замы или пить?

      Георгий Васильевич, привыкший добиваться ответа на свои вопросы, начал допрашивать Анну:

      – Кто-то умер?

      – Никто. Так какого квасу?

      – Оставь квас. Любого. Какого рожна здесь гроб? Зачем он? Анна искренне удивилась:

      – Отпевать без гроба как? Поминки не признают. Георгий Васильевич снял шляпу:

      – Ничего не понимаю. Никто не умер. Тогда какие поминки и кого отпевать?

      Улыбка Анны погасла:

      – Меня отпевать будут.

      – Но ты же живая!

      – Не имеет значения.

      Георгий Васильевич надел шляпу:

      – Анна, объясни толком!

      Допрос утомил Анну, и она направилась к беседке. Села на скамью возле столика. Обмахнула тряпкой другую скамью, пригласила дознавателя:

      – Присаживайтесь. Вы знаете, все мои родные – на том свете. Царствие им небесное! – Анна перекрестилась и продолжила. – У меня из близких родственников, кроме Митеньки, никого нет, а где он? Когда появится? Не знаю. Чувствую себя все хуже и хуже. Никому старая квасница не нужна. Поминки будет справить некому, а уйти хочется по-людски. Я и решила сама себе устроить поминки. Может, доброе слово услышу на прощание. Пускай и не от родных. Всё на том свете веселее будет. Как семь человек соберутся, сядем за стол.

      – Анна, кто надоумил? Скажи, привлеку к ответственности. Законопослушные люди так не делают. Твой поступок – как самоубийство. На тебе крест, спроси в церкви, скажут: самоубийство – грех перед Богом.

      Анна насупилась:

      – Батюшку Николая пригласила, придет – спрошу. Голубцев я наделала, маслины купила. Соседки уже в доме. Почин – дело дорогое. Да и Васику постоянно говорит: кто первым к прилавку подходит, тот и выигрывает. Вы первый пришли.

      Прокурор насторожился:

      – К какому прилавку? Ты на что намекаешь? Анна опешила:

      – Господь с вами, Георгий Васильевич! Просто присказка к слову пришлась. Извините. Вы уже сколько лет мой постоянный покупатель. Я вас глубоко почитаю. Уважьте старую.

      Прокурор смягчился:

      – Уже пятый год пошел моего квасного хождения. Скажу честно, бывает настроение паршивое, с женой поцарапаемся, дети, – законник махнул рукой, – с маленькими заботы, с большими проблемы. А пару тарелок окрошки из твоего кваса да с хлебушком домашним покушаешь – оживаешь. Не понимаю, почему ты такого кваса не делала, когда на заводе цехом управляла?

      Анна успокоилась, поправила на голове платок, одернула безрукавку:

      – Квасок, что вам нравится, души и размеренности требует. На заводе что главным было? План и победа в социалистическом соревновании, как сейчас – прибыль и