Лот Праведный. Исход. Рамиз Миртаги оглы Асланов

упорно, что так будет лучше. А что лучше и почему лучше – объяснить не мог или не хотел.

      9

      Злость, лютую злость испытывал Лот в первые дни прибытия в стан, пылал едва сдерживаемой ненавистью к вновь обретенной родне за разлуку с матерью и сестрой. Не верилось Лоту, что любящая мать его могла по собственной воле покинуть сына. Виделись ему в этом насилие и несправедливость.

      Помнил Лот еще с детства, из слов отца случайно оброненных в беседах горячих с матерью, когда, бывало, спорили они, что не жаловала родня Аранова Такху, и что через эту неприязнь пришлось Арану покинуть земли родные и кров отчий. Знал Лот, что мать его была рабыней, купленной на рынке, и стала отцу наложницей. И знал он, что, прежде матери его, была у отца жена крови царской, от которой имел он двух дочерей, ставших после женами дядьям своим. И потому был уверен Лот, что это Аврам вынудил Такху удалиться от сына, а не сама она того захотела, как ему было сказано. Вынудил ее Аврам уйти лживыми посулами, обманом и, возможно даже, угрозами явными. И был уверен Лот, что не один Аврам действовал в этом деле жестоком, а вся родня его по сговору: и брат его, и отец его, и жены дядьев. А Аврам лишь исполнил их наказ общий. И причиной всему была обида на Такху – рабыню, очаровавшую их Арана. И еще причиной был стыд, который мог лечь пятном на лицо всей семьи вместе с возвращением Такхи. Не захотели они принять рабыню чужеродную в семью как равную. И вот за все это была наказана Такха, спустя годы, отлучением от сына, в котором одном решили принять обратно кровь Аранову надменные родственники.

      Но разве на то надеялась Такха, посылая к родне за помощью?!..

      И проклял в душе Лот день, когда в слепящей дали бескрайней пустыни увидел караван спасительный. И проклял он дядю Аврама, и всю их семью – за предательское жестокосердие. И поклялся отомстить им. И поклялся уйти от них, чтоб разыскать мать и сестру свою Рухаму.

      И не разжалобили Лота слезы слепого Фарры, когда развязали путы на мальчике слуги и подтолкнули навстречу старцу седобородому. И еле сдерживал он ненависть свою и брезгливость, когда дрожащие руки слепого старика, все в пятнах безобразных старости, ощупывали тело его и лицо. И не подкупили сердца его ожесточившегося слова умилительные, объятья страстные и поцелуи слюнявые.

      И подошел к нему тогда, вслед за стариком, мужчина невысокий рыжебородый и представился дядей Нахором, и взял на руки, и поднял в воздух со смехом, и, опуская, поцеловал крепко.

      И подошла вслед за ним шумно женщина с волосами цвета скорлупы миндаля, полная и веселая, и расцеловала несколько раз в обе щеки, назвав его «братцем родным», а себя Милкой.

      И подошла затем еще одна женщина с распущенными длинными кудрями черными, смуглая, большеглазая, и едва коснулась сухими губами губ его обветренных, обдав ароматом тонким, тревожащим, и сказала тихим грудным голосом:

      – Сестра я твоя Сара, жена Аврама.

      И удивился Лот словам ее, ибо не поверил, что женщина эта