И грех, и смех. левсет насурович дарчев

на живого Зияди. Он оторопел с открытым ртом, не совсем понимая, что происходит. Обретая дар речи и обнимая Зияди, он выругался:

      – Старый козел, я хотел приехать с подарками

      на юбилей, а ты взял и все испортил. А ты и не догадаешься, что это.

      Зияди прищурился.

      – Неужели, это правда? Ты хотел подарить мне

      мундштук, из которого курил Сталин?

      13

      – Хорошо, что мозги твои еще не высохли, –

      сказал Саба. – Ты догадался. Я обещал подарить

      его тебе на юбилей.

      – Ну, ничего, – сказал Зияди. – Есть много вещей, о которых нам стоит жалеть. Я подожду еще

      десять лет.

      Третий был Сулико из Гори с седой шевелюрой

      и лицом, изрезанным морщинами. Великий оптимист и человек твердых убеждений. Он вошел во

      двор с букетом цветов и подарками. Он осмотрелся

      по сторонам. Несмотря на то, что у всех были нарисованные скорбные лица, он улыбался, потому

      что каким-то образом узнал про розыгрыш: таких

      не проведешь – он не сомневался, что это был розыгрыш старого хохмача. И вскоре он в этом убедился, когда Зияди закричал:

      – Сулико! Брат, как ты догадался?

      – Птицы донесли.

      Друзья в сборе. У каждого столько накопилось

      слов и новостей, хоть сиди до самого утра. Застолье у грузин – дело традиции и особого отношения, когда люди отбрасывают прочь неприятности,

      проблемы, тревогу. Молчание и равнодушие, обособление не приветствуются – это может восприниматься как обида. Нигде на Кавказе нет столько

      тостов и правил поведения, относящихся как к тамаде, так и рядовым…

      Гости начали рассаживаться вокруг стола, установленного в саду под абрикосовым деревом: Зияди

      во главе, а Нона – рядом сбоку. Одна половина стола

      была в тени, а другая – под тускнеющими лучами

      солнца, яркость которых отбирали сумерки наступающего вечера. Так она могла видеть и чувствовать

      локоть мужа, о здоровье которого пеклась.

      Гоги выглядел несокрушимым и с трудом сдерживал молчание, чтобы потом взорваться, когда наступит весомый момент. Он это сделает с тактом и глубоким юмором, так что смеяться будут все. Его любимая

      14

      тема, каким он был богатым в советское время, когда

      работал завскладом стройматериалов. Он продавал

      кафель упаковками, но умудрялся вытаскивать из каждой упаковки по одному кафелю, и вот так он сделал состояние и разбогател. Было время, когда к нему

      прицепилась кличка «Кафель». Потом он иронично

      добавлял: «Не рассказывайте никому, а то не дай бог

      услышит тот, кому не положено это знать».

      Саба, как ни странно, держался проще, оставив

      свою театральность в долине Алавани, которая

      всегда завоевывала сердца людей своей открытостью и дружелюбием. Он даже в простых вещах

      так искусно находил величие, что каждый мог бы

      отнести