Орлы и звёзды. Красным по белому. Альтернативная сага. Александр Антонов

сквозь смех:

      – На здоровье, тётенька!

      Взмахнула от удивления ресницами и залилась звонким смехом. А я уже посуровел и строго так спрашиваю:

      – И чего же ты удумала в такую темень одна гулять?

      Но меня она, похоже, совсем не боится, отвечает так же весело:

      – Так и не гуляю я вовсе. Я домой от подружки иду.

      – Ну, ежели от подружки, тогда конечно, – соглашаюсь я с её непробиваемым по своей наивности аргументом. – Пойдём, провожу, что ли?

      Помог ей отряхнуть полушубок, и она пошла впереди, а я, стало быть, сзади в боевом охранении. Недолго шли. Встали у низкого палисада, за которым тускло светиться одно из трёх выходящих на улицу окон деревянного дома.

      – Вот я и пришла.

      А мне что ответить?

      – Прощай, – говорю, – тогда.

      Замешкалась, может, что сказать хотела? Но, видно, передумала, или постеснялась, но махнула рукой и пошла к калитке. А я стою, дурак дураком, и сам себе думаю: «А ночевать-то ты на улице собираешься?»

      – Постой, – кричу, – красавица!

      – Остановилась, повернулась, смотрит вопросительно.

      – Не подскажешь, – спрашиваю, – где человеку приезжему переночевать можно?

      Задумалась. От напряжения мысли аж губку нижнюю прикусила. Сверяется со сценарием? Наконец нашло на неё просветление. Оставила губу в покое и ответила довольно решительно:

      – А у нас и переночуете!

      А мне ещё поиграть хочется. Спрашиваю, как бы в сомнении:

      – А удобно, родители против не будут?

      Изобразила и она сомнение, потом обнадёжила:

      – Отец у меня, конечно, строгий, но как прознает, что вы для меня сделали, смилостивится.

      Ну, смилостивится, так смилостивится. Топаю за ней в хату. Через сени входим в большую комнату и застываем у порога.

      – Тятенька, я гостя привела!

      Крикнула вроде и весело да как-то неуверенно. Какой у них мудрёный сценарий! В комнате полумрак. От керосиновой лампы много ли света? Из-за стоящего у дальней стены стола поднимается мужик и идёт к нам. А девчонка тараторит, что твой пулемёт, и про то, как напали на неё по дороге домой лихие люди, и про то, как я её спас. Закончила фразой:

      – Спаситель мой – человек приезжий. Пусть он у нас переночует?

      Мужик подошёл совсем близко, встал, глядит исподлобья. Однако в конце дочкиного рассказа лицом подобрел и руку протянул.

      – Добро пожаловать! – говорит.

      Девчонка явно обрадовалась такому исходу и стала раздеваться, ну и я следом за ней. Тапочек мне не предложили, да они тут и не нужны. Кругом чистота и порядок. На полу тонкие половики. Иду по ним к столу. По пути бросаю взгляд на стену. Чудно́, однако! ОНИ меня что, не только в пространстве, но и во времени «переместили»? Вся стена оклеена старинными картинками. Тут и корабли, и экипажи, и портреты разные. Ба, да это, кажись, Скобелев. А это никак Николай Александрович