Собрание сочинений. Том 3. 1961–1963. Аркадий и Борис Стругацкие

и светопреставление. Ребята носятся как ошалелые. Ты один?

      – Нет. Вон стоит Камилл и не видит нас и не слышит. Танек, я сегодня жду тебя. Только где?

      – А ты разве сменяешься? Жалко. Полетим на юг!

      – Давай. Помнишь кафе в Рыбачьем? Будем есть миноги, пить молодое вино… ледяное! – Роберт застонал и закатил глаза. – Сейчас я буду ждать этого вечера. О, как я буду его ждать!

      – Я тоже… – Она оглянулась. – Целую, Роби, – сказала она. – Жди звонка.

      – Очень буду ждать, – успел сказать Роберт.

      Камилл все смотрел в окно, сцепив руки за спиной. Пальцы его пребывали в непрерывном движении. У Камилла были необычайно длинные белые гибкие пальцы с коротко остриженными ногтями. Они причудливо сплетались и расплетались, и Роберт поймал себя на том, что пытается проделать то же самое с собственными пальцами.

      – Началось, – сказал вдруг Камилл. – Советую посмотреть.

      – Что началось? – спросил Роберт. Ему не хотелось подниматься.

      – Пошла степь, – сказал Камилл.

      Роберт неохотно встал и подошел к нему. Сначала он ничего не заметил. Затем ему показалось, что он видит мираж. Но, вглядевшись, он так стремительно подался вперед, что стукнулся лбом о стекло. Степь шевелилась. Степь быстро меняла цвет – жуткая красноватая каша ползла через желтое пространство. Внизу под вышкой можно было разглядеть, как копошатся среди высохших стеблей красные и рыжие точки.

      – Мама моя!.. – ахнул Роберт. – Красная зерноедка! Что же вы стоите?! – Он метнулся к видеофону. – Пастухи! – крикнул он. – Дежурный!

      – Дежурный слушает.

      – Говорит пост Степной. С севера идет зерноедка! Вся степь покрыта зерноедкой!

      – Что? Повторите… Кто говорит?

      – Говорит пост Степной, наблюдатель Скляров! Красная зерноедка идет с севера! Хуже, чем в позапрошлом году! Поняли? Вся степь кишит зерноедкой!

      – Есть… Ясно… Спасибо, Скляров… Вот беда! А у нас все на юге… Вот беда!.. Ну ладно…

      – Дежурный! – крикнул Роберт. – Слушайте, свяжитесь с Алебастровой или с Гринфилдом, там полно нулевиков, они помогут!

      – Все понял! Спасибо, Скляров. Когда зерноедка кончит идти, сообщите сразу, пожалуйста.

      Роберт снова подскочил к окну. Зерноедка шла валом, травы уже не было видно.

      – Вот несчастье! – бормотал Роберт, прижимаясь лицом к стеклу. – Вот уж действительно беда!

      – Не обольщайтесь, Роби, – сказал Камилл. – Это еще не беда. Это просто интересно.

      – А вот выжрет она посевы, – сказал Роберт со злостью, – останемся без хлеба, без скота.

      – Не останемся, Роби. Она не успеет.

      – Надеюсь. На это только и надеюсь. Вы только посмотрите, как она идет. Ведь вся степь красная.

      – Катаклизм, – сказал Камилл.

      Неожиданно наступили сумерки. Огромная тень упала на степь. Роберт оглянулся и перебежал к восточному окну. Широкая дрожащая туча закрыла солнце. И опять Роберт не сразу понял, что это. Сначала он просто удивился,