Гадание по оригами. Мария Бирюза

пока отпирала засовы.

      Когда дверь приоткрылась, Колин извиняющимся голосом сказал:

      – Я вообще-то всегда голодный.

      – Ты один?

      Он посмотрел по сторонам:

      – Вроде да, если не считать мусорного ведра. А ты?

      – Я? – переспросила Кара. – А с кем я, по-твоему, должна быть?

      – Ну… не знаю, – Колин прошёлся выразительным взглядом по её декольте. – Выглядишь сногсшибательно. И как быстро переквалифицировалась из терапевта в психологи…

      – Стараюсь.

      – И в телевизоре тоже была… сногсшибательна.

      Каролина тут же сникла и отступила в сторону, пропуская его внутрь:

      – А… ты видел.

      – И не я один, вся страна, надо думать, любовалась. И мужская её часть наверняка была в восторге…

      – Ладно, мужская часть, заходи, чай пить будем, – усмехнулась Кара и пошлепала к плите. – Но учти, у тебя в распоряжении пятнадцать минут.

      Колин поставил ведро, втиснулся в казавшийся слишком узким для него дверной проём и, осторожно обходя осколки ваз, прошёл через гостиную.

      – Так, та-ак… генеральная уборочка? – поинтересовался он, заглянув в спальню.

      – Уборка или обыск, тебе-то что? – раздражённо ответила Кара.

      – Выходит, я помешал… А то смотри, я мог бы побыть понятым, такого как я ещё поискать, – он подмигнул ей и поиграл мускулами. – Или, скажешь, не гожусь?

      – Не обольщайся, обойдусь, – буркнула она и включила чайник. – И что помешал, тоже не обольщайся, мне самой пить хочется. Сейчас передохну – и за дело. Очень надо одну вещь найти… важную.

      – Что ж, напрашиваться не буду, – Колин смешно надул губы. – А ты опять босиком? Лучше б надела что-нибудь, ноги порежешь.

      Она послушно влезла в свои лодочки на шпильках, рассовала по чашкам пакетики чёрного чая, залила их кипятком и невинно похлопала ресницами:

      – А ты почему вдруг сменил мясо на мусорное ведро? Говядина что ли в магазине закончилась?

      – Да я вообще-то на магазины не ориентируюсь, поохотиться на улице куда приятнее, – приподняв одну бровь, в тон ей ответил Колин, отхлебнул добрую половину чашки и отставил её подальше. – А ты, может, всё-таки расскажешь, что у тебя тут творится? В коридоре такой шум стоял, я подумал, банда мародёров орудует. У нас в доме чего только не было, но такого…

      Каролина молча цедила свой чай, стараясь не встречаться с ним глазами. С одной стороны, она не знала, как ему объяснить, почему она вдруг стала бить стекло, с другой, не могла забыть, как Колин тогда её «утешил».

      – Я, конечно, понимаю, что это шоу могло тебя расстроить, – продолжал он, – ведь ведущий не дал тебе толком развить твою мысль, не оценил платье и прочее… Но вымещать свои неудачи на имуществе сестры это уже перебор, оно же не виновато.

      – Хватит издеваться, – не выдержала Кара. – Между прочим, режиссёр пригласил меня на ещё один эфир, так что…

      – Опять будешь комментировать