Гадание по оригами. Мария Бирюза

странный. И почему мобильный отключён?

      – Насчёт мобильника не знаю, может, он сломался… давно пора, – Кара всё ещё не могла сообразить, с кем говорит. – А я вот тут лежу под одеялом, с домашним телефоном флиртую.

      В трубке некоторое время помолчали, потом хихикнули:

      – А-а, вы шутите… Рада, что у вас с утра хорошее настроение, нам это сегодня пригодится.

      – Да нет, какие уж тут шутки. Всё серьёзней некуда.

      – Но как же, Каролина Павловна? – расстроилась «дорогуша». – Ведь уже половина десятого!

      – Да хоть двенадцатого, – невозмутимо ответила Кара.

      – Но у нас же в одиннадцать эфир! А вы всё ещё в постели.

      Тут до Кары стало потихоньку доходить. Она высунула голову, глотнула воздуха и ошарашено уставилась на будильник.

      – Вы же обещали, если что-нибудь случится и вы не сможете участвовать в передаче, то сразу нам сообщите, – продолжала стенать Дарья. – Алло! Вы меня слышите?!

      Наконец, Каре удалось собраться с мыслями, и она тут же заговорила деловым тоном:

      – Ах, да, конечно, я всё помню… канал «Россия», да-да-да.

      – Вот именно, мы же с вами за два месяца договаривались!

      Кара поелозила под одеялом, почувствовала, что оно местами мокрое, поняла, что ночью опрокинула на себя виски, и, оценив свои шансы на ближайшее время, осторожно поинтересовалась:

      – А без меня обойтись никак нельзя?

      – К-как… – Дарья задохнулась. – Как без вас? Да вы с ума сошли! Мы же не успеём найти замену!!

      – Ладно, еду, – буркнула Кара, отшвырнула телефон и соскребла себя с кровати.

      Итак, на все сборы оставалось максимум полчаса, значит, надо торопиться – но как, если её штормит и ноги едва слушаются?

      Доковыляла кое-как до шкафа, стала перебирать его содержимое, однако ничего подобающего для появления на одном из центральных телеканалов страны не нашла… Вспомнила, что планировала прикупить к этому событию что-нибудь грандиозное, да всё откладывала. С досады собралась снова нырнуть под одеяло, отключить телефон, и пусть расхлёбывают, как хотят. Она бы так и сделала, только… Несса ни за что бы ей этого не простила.

      Оставалось взять себя в руки и хоть как-то привести себя в порядок. Стиснув ладонями голову, чтобы подавить приступ тошноты, Кара добежала до ванной и, увидев в зеркале свою опухшую физиономию, проорала:

      – Соберись, тряпка! Тряпка!

      Потом засунула два пальца в рот, подождала, пока её вырвет, постояла минут пять под контрастным душем, наложила на лицо зелёную маску из водорослей и, вернувшись в спальню, опять уставилась в открытый шкаф.

      На глаза попался брючный костюм – и о чём она только думала, когда его покупала? Асфальтово-серый цвет совершенно ей не шёл, делал её блёклой какой-то, больной. Можно было, конечно, попытаться исправить положение ярким макияжем и крупной бижутерией, но подобные изыски только повредят имиджу психолога.

      Выудив белую блузку