Твои не родные. Ульяна Павловна Соболева

начали строить торговую площадку. Да. Завтра. Деньги любые. И еще – когда я выйду отсюда, чтоб здесь уже никого не было. Пусть музыку включат погромче и вышвырнут всех до единого, всех блядей и их мудаков на улицу. Хозяина и его упырей сложи для меня где-нибудь в сторонке, я к ним наведаюсь завтра, когда появится время. И чтоб ни одна тварь не смылась. Отвечаешь за это лично, Боря.

      Спрятал сотовый обратно в карман, с удовлетворением глядя, как округлились ее глаза и слегка приоткрылся в ужасе рот. Да, маленькая, я теперь нечто другое. Далеко уже не тот лох, которого ты развела так умело и так быстро.

      – Больно? – потрогал скулу и нащупал шишку сбоку на ее лбу. Ублюдки, видать, приложили ее головой о стену. Завтра линчую каждого.

      – Тебе какое дело? – и слезы злые продолжают в глазах блестеть.

      – Верно. Никакого. Раздевайся. Я хочу видеть тебя голой. По кругу не пустят. Я жадный, Нюта, ты разве забыла? Я буду пользовать тебя сам.

      Не раздевается, смотрит на меня, тяжело дыша, слезы не катятся, они застыли в глазах, и я готов ее за них ударить сам. За слезы отвращения и гадливости от понимания, что я увижу ее раздетой. Да, мне можно ее наказывать. МНЕ можно делать с ней все, что угодно. Но ни одна мразь не может тронуть ее и пальцем.

      Рванул на ней блестящий топик и задрожал всем телом, увидев ее голую грудь. Тяжелую, упругую с темными резко очерченными сосками. Как же мне нравилось всегда смотреть на ее грудь. Где-то вдалеке раздавались крики и звуки ударов, они просачивались даже сквозь громкую музыку.

      – Будешь насиловать? Теперь ты способен даже на это?

      Выплюнула мне в лицо, вздернув подбородок и тяжело дыша.

      – Возможно… но не сейчас. Не здесь, Аня. Здесь ты обслужишь меня так, как обычно обслуживают в вип-комнатах. Или ты не попадешь сегодня домой, а может, не попадешь туда и завтра.

      Прихватил ее волосы и застонал от того, как заскользили тугие локоны между пальцами. Сильно сжав, вынудил ее опустится на колени и усмехнулся, увидев ужас в ее глазах.

      – Что такое, память действительно отшибло? Или я плохо тебя промотивировал? Раньше, видать, было лучше, когда ты собиралась стать мадам Шумаковой, тянулась к ширинке сама и рот открывала, едва я его вытаскивал.

      Потянул за змейку, задыхаясь от вида ее голой груди и широко распахнутых глаз. Бл***дь, я готов был спустить только от того, что ее соски сжались от холода и страха. Нет, я не собирался трахать ее в рот, я вообще не собирался ее трахать в этом месте, но я хотел увидеть, как исказится от унижения ее кукольное лицо.

      Спустился на одну ступеньку назад и еще на одну так, что мой зудящий от возбуждения член уперся ей в грудь. Заскользил по шелковистой коже. Одной рукой я продолжал держать ее волосы, а другой сжал ноющий, каменный член и повел по ее соску, заставив дернуться в моих руках, и дернулся сам с хриплым стоном. Из глаз словно искры посыпались. Чистейшее, ничем не разбавленное удовольствие. Круче даже, чем полноценный секс с другими женщинами. Да, вот так. На коленях передо мной. Глаза