Домби и сын. Чарльз Диккенс

невзирая на зубы, галстук и часовую цепочку мистера Домби, и с торжеством увез бы ее куда-нибудь к лазурным берегам. Но эти полеты фантазии редко покрывали медную табличку конторы Домби и Сына глянцем золотой надежды или бросали ослепительный блеск на грязные окна в потолке; и когда капитан и дядя Соль толковали о Ричарде Виттингтоне и хозяйских дочерях, Уолтер чувствовал, что понимает настоящее свое положение у Домби и Сына гораздо лучше, чем они.

      Вот почему он изо дня в день продолжал делать то, что должен был делать, бодро, усердно и весело; видел насквозь дядю Соля и капитана Катля с их розовыми надеждами и, однако, упивался своими собственными смутными и фантастическими мечтами, по сравнению с которыми их мечты были будничными и осуществимыми. Таково было его положение в эпоху миссис Пипчин, когда он казался немного старше, чем был раньше, но оставался все тем же живым, беззаботным, легкомысленным мальчиком, как в тот день, когда ворвался в гостиную, ведя за собой дядю Соля и воображаемых сотрапезников, и светил ему во время поисков той самой мадеры.

      – Дядя Соль, – сказал Уолтер, – мне кажется, вы нездоровы. Вы ничего не ели за завтраком. Если так будет продолжаться, я приглашу доктора.

      – Он не может дать то, что мне нужно, мой мальчик, – сказал дядя Соль. – А если может – значит, у него прекрасная практика… и все-таки он не даст.

      – Что же это такое, дядя? Покупатели?

      – Да, – со вздохом отвечал дядя Соль. – Покупатели пригодились бы.

      – Черт возьми, дядя! – воскликнул Уолтер, со стуком поставив чашку и хлопнув рукой по столу. – Когда я вижу, как люди толпами ходят целый день по улице и десятками снуют каждую минуту мимо лавки, меня так и подмывает выскочить, схватить кого-нибудь за шиворот, притащить сюда и заставить его купить на пятьдесят фунтов инструментов за наличные деньги. Ну, что вы там рассматриваете у двери? – продолжал Уолтер, обращаясь к старому джентльмену с напудренной головой (так, чтобы тот, разумеется, не слышал), который во все глаза смотрел на морскую подзорную трубу. – От этого никакого толку нет. Так я и сам могу! Войдите и купите ее.

      Но старый джентльмен, удовлетворив свое любопытство, спокойно пошел дальше.

      – Ушел! – воскликнул Уолтер. – Все они так. Но, дядя… послушайте, дядя Соль, – старик задумался и не отозвался на первое его обращение, – не унывайте! Не теряйте бодрости, дядя. Уж когда начнут поступать заказы, их будет такая куча, что вы не в состоянии будете исполнить все.

      – Все уже будет исполнено, когда они начнут поступать, мой мальчик, – отвечал Соломон Джилс. – Не поступят они в эту лавку, покуда я из нее не выйду.

      – Послушайте, дядя! Право же, вы не должны так говорить! – убеждал Уолтер. – Не надо!

      Старый Соль пытался принять бодрый вид и как только мог весело улыбнулся ему через маленький стол.

      – Ничего особенного не случилось, правда, дядя? – спросил Уолтер, облокачиваясь на поднос и наклоняясь вперед, чтобы говорить более ласково. –